Эта забавная история произошла в конце 18 века.
Время было бурное, многоликое. Великая Французская революция многое изменила в сознании людей. Декларация прав человека стала серьезным препятствием прекрасно поставленному бизнесу работорговли. Поэтому события, связанные с этим пиратским промыслом, стали еще драматичнее.
Робер Сюркуф был потомственным корсаром. В начале 18 века его прадед, тоже Робер Сюркуф, был грозой Атлантики. Корсаром был и его родственник со стороны матери.
Совсем юным наш герой убежал из дома из самых романтических побуждений и устроился юнгой на корабль, идущий в Индийский океан. За несколько лет странствий он освоился в новой жизни, купил с помощью родных собственный корабль «Креол» и долгое время выбирал между корсарством и работорговлей. И там, и здесь были свои плюсы и минусы.
Корсары — это не просто пираты. Это пираты государственные, имеющие лицензию на грабеж судов противника в военное время. И такая лицензия стоила недешево.
А работорговля, хоть и была уже запрещена, но на эти запреты местные чиновники пока закрывали глаза за определенную мзду.
Решив рискнуть Робер Сюркуф совершил рейс в Африку, набил трюм черным товаром и пустился в обратный путь.
Что произошло между молодым капитаном и губернатором, неизвестно. Но чиновник вдруг вдогонку кораблю отдал приказ об аресте судна, везущего рабов.
Друзья предупредили Робера о приказе, и он попытался принять меры. Возле острова Реюньон ночью по его приказу невольников высадили в шлюпки и отправили на заброшенную часть острова дожидаться дальнейшего развития событий.
А днем корабль спокойно вошел в порт Реюньона. Сюркуф думал, что у него будет время очистить трюм от следов пребывания в нем рабов. Но не успел.
В порту сразу на борт поднялся отряд полиции во главе с комиссаром и предъявил корсару постановление об аресте.
Спорить было бесполезно. В трюме валялись кандалы, стояли котлы, в которых варили еду для рабов.
И тогда Сюркуф проделал следующее. Он очень кротко признал свою вину, пообещал беспрекословно проследовать под арест, но так как время-то обеденное, пригласил комиссара с помощниками откушать, чем Бог послал.
Пока полицейские угощались, команда отправила шлюпку полицейских в порт, якобы по приказу комиссара, затем быстро и тихо поставила паруса, подняла якорь и вышла в океан прямо под носом у береговых батарей. Все это было проделано так слаженно и быстро, что комиссар полиции опомнился, только ощутив сильную океанскую качку.
Он поднял скандал, пытался напугать Робера Сюркуфа ответственностью перед законом. Но юноша очень кротко ответил, что закон в данный момент находится очень далеко. А корабль возвращается в Африку за новой партией рабов. И комиссара полиции, как большого любителя чернокожих, высадят на берегу, где останется он до конца дней.
Комиссар скандалил несколько часов, пока не начался шторм. Это очень напугало полицейских.
Утром, помучившись от морской болезни, комиссар разорвал подготовленный им акт о факте работорговли и написал новый, о том, что тщательный осмотр корабля не выявил никаких нарушений. А также в документе выразил похвалы профессионализму молодого капитана.
Вернувшись к Реюньону, Робер еще неделю держал полицейских на корабле, пока губернатор острова не дал ему полную гарантию безнаказанности вывоза этой выкупленной партии рабов.