Луч и Лучина. гл. 5

Постоял Луч и у двери старого дома. Зайти бы, пробежаться по комнатам. Заглянуть бы в темный угол в сенях, редко туда удается добраться. А там ведь чудеса неведомые живут. Любит Луч все неведомое!

… и ничего, что стеклышко треснуло в уголке.

Так же неспешно покропила хозяйка маслицем скрипучую дверную петлю. А то Димушок спит после долгой дороги, а дверь заскрипит да разбудит ненароком.

Читать далее Непоседа Деверя →

Луч и Лучина. гл.3

Провел Луч светлой рукой по крепкой оконной раме, облупилась запыленная краска, а под ней светлое крепкое дерево. Потом бережно тронул трещину на стекле, в самом уголке. Много зим, много лет прошло, как попал мальчишка по имени Димушок в окно мячиком. Хорошо, что маленький был мальчик и маленький был мячик. 

Но с каждым годом трещина все глубже. Когда-нибудь вылетит уголок из стекла — и придется Хозяйке ставить стекло новое. Окно-то прежнее останется, а старого стекла уже не будет. Нигде.. Читать далее Оконя и Стеклуша →

Луч и Лучина. гл.2

Полюбовался Луч новорожденной мирянкой — смешная такая, беленькая, тонюсенькая, не ходит, а порхает. Хорошо начался день!  Улыбаясь, летел он неслышно по знакомому двору и радовался каждому камушку на дорожке, каждому новому одуванчику. Он любил радоваться. Провел светлой рукой по крепкой оконной раме, бережно тронул трещину на стекле, в самом уголке.  Так любил он этот старый дом. А дом, он знал, тоже его любит. Читать далее Домыч →

Луч и Лучина. гл.1

В маленькой деревушке на краю леса, далеко от шоссейных и железных дорог, прокричал черный петух с рыжими крыльями и разбудил старую хозяйку.

Она подняла голову с набитой сеном подушки, поморгала, прогоняя сон, и не спеша спустила худые жилистые ноги. Ржавая сетка кровати зазвенела, завизжала, заныла. Песню ее подхватила хозяйка и,  тоненько напевая что-то под нос, расчесала седые волосы. Не глядя в зеркало,  заплела  косичку, ловко подколола ее старым-престарым бурым костяным гребешком.  Читать далее Рождение Лучинки →

Мамулька всплескивала руками и причитала, папаня ей в ответ рычал и кряхтел, а Димон проходил очередной уровень в свеженькой геймухе и ухмылялся. Вот уж проблема — поехать в деревню на поезде! Он десяток раз ездил к друзьям на дачи — и зимой, и летом. Невидаль какая — сел и поехал!

– Ах, шесть часов ехать! Ах, со станции — ночью! Неужели он ночью пешком пойдет?

– Ему уже пятнадцать! Взрослый мужик! — гремел папка. — Я в его годы один в Питер приехал, в техникум поступил и в общаге жил. А этот прямо принц наследный!

Мама опять охала и всплескивала ручками.

– Ну почему, ну почему ты не хочешь его отвезти, а потом вернуться?

– Да ты что! Как я тебя такую оставлю!

Мама снова охала и шикала на папу.

Димона смех разбирал. Мамуля почему-то делала такую страшную тайну из своей беременности. Это была ее идея — куда-то отправить его, Димона, на время родов. Потому что он, Димон, такой впечатлительный! А рожать-то ей, судя по нервозности в доме, надо было скоро, вот-вот! И как назло, отправить Димона было некуда — не позаботились вовремя!

А ему мысль о месяце в деревне показалась прикольной. Турции там, Египты, еще всякая заграница с морем — это сто раз было, чего он там не видел. А тут настоящая деревня! Он предвкушал, сколько видосиков выложит на блоге. Подписчики валом повалят! Репортаж из русской глубинки! Настоящая русская уборная — с вонючей дырой!

Разочарования начались сразу, как только Димон спрыгнул со ступенек поезда — платформы никакой! — на станции под названием “128 километр”. Он-то дома даже не слушал, что  ему папка объяснял про дорогу —  рассчитывал, что голоснет на шоссе и кто-нибудь подбросит его до бабулиной деревни. Оказалось, есть такие места — без всякого шоссе, никакой дороги вообще, а фонари только у станции. Кругом тьма и пустота, и где-то далеко во тьме угадывается лес.

Отстучал поезд по рельсам — надвинулась тишина. Станция “128 километр”… Считая откуда? От Северного полюса? От Бермудского треугольника?

Но послышался вдали смутный звук, ближе, ближе, — из тьмы в полосу жидкого света от станционных фонарей вступила настоящая лошадь, а за ней явилась настоящая телега. Как на картинках про старую жизнь! Может, это Димону приснилось?

……………………………………………………………………

Летние ночи коротки, ох коротки. И это счастье. Зачем  ночь? Ночь — это значит не быть. А Он любил быть в этом мире.

С радостью заглядывал Он в небо чистой голубизны.Только солнечным летним утром бывает такое небо. И ни облачка в нем.

Облака Он тоже не любил — они отнимали свободу. А сейчас, предвкушая любимое  путешествие, Он с удовольствием ловил взглядом синичек в березовом дупле совсем рядом, рукой достать… если есть рука…. Возятся там синички, трепещут крылышками, глазки блестят. Там подрастают птенцы! Весело жить под их писк.

Мир вокруг просыпался. Вскрикнул петух в сараюшке. Ему в ответ побулькали куры. Неслышно проплыл в траве  вдоль забора рыжий кот. Где-то в соседних дворах лениво поругались собаки.

Тяжело пролетела поодаль ворона. Это плохо. Злая птица все кружит у синичкиного дупла, все высматривает. Не прилетай сюда, слышишь?

А солнечная ладонь все ближе и ближе. Вот уже полыхнули росинки на березовых листьях. Значит, по велению Солнца Он сейчас сделает шаг — и станет Лучом!