Языков и наречий в мире видимо-невидимо! Каждый народ говорит по-своему. Все языки мира освоить немыслимо. А ведь вдуматься: наш речевой аппарат не так уж изощрен. Голосовые связки, губы, зубы, язык, носовая полость. С помощью этих инструментов мы создаем достаточно ограниченный набор звуков.
И какая удивительная работа должна была произойти в нашем сознании, чтобы наполнить информацией определенные звуковые сочетания.
Случаен ли выбор этих звуков? Что подсказало нам наполнить звуки именно этим смыслом?
Все мы нынче поднаторели во всякой эзотерике. Звук ОМ как прародитель всех звуков человеческой речи всем известен.
Почему ОМ?
Ну, вообще-то не ОМ, а АУМ. Что священного в этом наборе звуков?
Вспомните, как начинали «разговаривать» ваши младенцы? Долго-долго тянут они один звук А-а-а-а-а. Долго и с удовольствием тянут.
Они ведь начинают осваиваться с собственным телом. Вот уж и глаза их слушаются — фиксируются на определенном предмете. Вот уже и ручки сквозь судорожное бултыхание начинают выполнять команды мозга, тянуться к яркой игрушке. И мышцы голосовых связок, оказывается, способны им подчиняться. Надо же, звуки получаются не только при плаче, когда вся мускулатура напрягается, и голосовые связки в том числе, и получается из этого пронзительный крик на судорожном выдохе без слез. Все замечали, что действительно плакать, со слезами, малыши начинают чуть позже?
И вот открытие для маленького человека. Если распахнуть рот, а он сам распахивается при каждом удобном случае, — и напрячь мышцы голосовых связок, то получается звук А-а-а-а. Теперь только выдыхай и слушай на здоровье свою первую песню.
А если еще поэкспериментировать и, продолжая выдыхать звук, сжать губы, то что у нас получится? Новое открытие — звук М-м-м-мм!
А с чем у нас ассоциируются сжимающиеся и разжимающиеся губы? Прежде всего с процессом пищи! Тянул себе тянул звук а-а-а, и вдруг пришла фантазия пообедать. И губы сами собой начинают сжиматься и искать источник пищи. Ам-ам-ам!
Поэтому во всех европейских языках эти два звука, М и А, обозначают маму. Правда, почему-то в других языках иначе. Почему, интересно?
Ну хорошо! Мы разобрались со звуками А и М. А откуда У?
А — звук самый простой, мышцы губ не участвуют, они расслаблены. Рот открылся, мышцы голосовых связок напряглись — получился звук А.
А по пути к звуку М-м-м, когда губы сомкнуты и звук идет через нос, есть промежуточные положения губ. Чуть напряглись уголки губ по направлению друг к другу, и тот же звук А превратился в О. Еще более сильное напряжение губ, когда собираются они в трубочку — тот самый младенческий сосательный рефлекс, — и вот вам звук у-у-у-у.
А в целом — начало всех начал, истоки человеческой сущности, первая песня младенчества, звук АУМ. Который ленивые европейцы упростили до ОМ.
Э, И — более «взрослые звуки». Они появляются, когда маленький человечек уже совершенно освоился с улыбкой.
Опять-таки вопрос. Почему мы реагируем на положительные эмоции сокращением лицевых мышц, в результате чего углы рта разъезжаются в стороны? Хорошо бы, чтобы физиологи сказали здесь свое слово. Интересно же!
Чуть напряглись мышцы — из А родилось Э. Еще сильнее напряжение — И.
Самый замысловатый у нас звук Ы. Вечный камень преткновения для иностранцев. Настолько замысловатый, что споры о нем идут уж лет 200. Действительно ли это отдельный звук нашего языка, или это звук И после твердого согласного?
Доказательством существования этого звука могло бы быть слово, которое содержит в себе звук Ы после мягкого согласного. Как бы это выглядело? Какая-нибудь «рьЫба». Но таких слов в нашем языке нет. Зато имелись в языках наших древних восточных соседей, в частности, половцы щедро рассыпали звук Ы в своей речи.
Можно было бы поискать и слова, которые на Ы начинаются. Тоже доказательство.
И такое слово есть, жаль, одно-единственное — «ыканье». Но вряд ли можно считать его словом нашего языка. Это искусственно образованный термин для обозначения особенности конкретного диалектного говора.
И пожалуй, единственным весомым доказательством равноправности звука Ы служит то, что обозначен он особой буквой изначально в нашей древней кириллице наравне со звуком Ъ, который был тогда истинным звуком, а не разделительным знаком, как сейчас! Значит, использовался и воспринимался как звук.
Ничего удивительного! За прошедшее тысячелетие звуковой строй нашего языка сильно изменился. Вероятно, был когда-то этот звук родным и привычным.
А сейчас? Прислушайтесь к ощущениям. Насколько он неудобен для произношения, как неловко выгибается корень языка, подстраиваясь под неприятный звук.
Правда, неприятный? Вызывает ощущение темного, жуткого, звериного, первобытного.
Вот так прогулялись мы от самого естественного для нас звука А до самого неестественного Ы.
Продолжение цикла: О чем говорят звуки?