Случилось мне однажды слушать лекции некоего русскоязычного американца, позиционировавшего себя в качестве гуру в области мировой культуры. Досталось русской культуре от души, поскольку гуру был уроженцем Киева. В частности прошелся и по Санкт-Петербургу, в котором он не бывал, но судил по фотографиям.
Это город, у которого отсутствует какая бы то ни было самобытность! Это город, пропиаренный русской классической литературой, — только тем и интересен. Все слизано с Европы! Исаакиевский собор — это плохая копия собора святого Петра в Риме! Весь Карло России — это сплошная Италия. Здание Биржи — пародия на Пантеон. Каналы — это жалкое подобие Венеции. Даже Спас на Крови слизали сами с себя, с собора Василия Блаженного в Кремле.
Ну что ж! Можно, конечно, прослыть знатоком, зная предмет только по картинкам и чужим свидетельствам. Но это предупреждение всем туристам! Если хотите понять, что такое Санкт-Петербург, не бегайте туда-сюда с фотоаппаратом и не щелкайте все то, что и так всему миру известно.
Для этого нужно медленно пройтись по набережным — благо их множество. Питер — это город набережных!
Петербург — это город, рожденный дельтой Невы. Как кровеносные сосуды, питают дух этого города реки, речки, каналы и, конечно, Великая Артерия — Нева.
У воды, как известно, особый статус и особая роль в жизни нашей Земли, а может быть, и всей Вселенной. Она хранит в себе огромные пласты информации и готова делиться ею. Просите — и дано вам будет!
Создавал Петр I свой город — как столицу морской державы. Половину жизни он отвоевывал у Европы и Азии выходы к морю. Васильевский остров был замыслен, как европейский парадиз, как кусочек Европы для древней кондовой Руси. И немалую роль здесь играла Нева, да и вся эта древняя земля, пропитанная невской водой.
Да, это был, пожалуй, своеобразный культ Невы и ее притоков. Она была не просто рекой, она по-своему определяла жизнь и быт ее жителей.
Любопытно, что Петр, по исследованиям современных историков, спроектировал вместе с Доменико Трезини свой летний дворец в Летнем саду таким образом, что войти в него с суши было нельзя. Для этого надо было с набережной пересесть на ботик и войти в маленькую гавань со стороны Фонтанки. Именно туда была обращена дверь в Летний дворец. И так ежедневно, с самого утра — на поклон Неве, к вечеру — на прощание с Невой.
После смерти Петра Летний дворец был перестроен, заделана дверь, ведущая в гавань, появился выход в сад.
Нева была главным проспектом Петербурга. По ней от ледохода до ледостава ходили корабли и лодочники-«такси», чтобы перевезти жителей с левого берега на правый, на Петроградскую и Выборгскую сторону, чтобы перевезти «островитян», жителей Васильевского острова, на «большую землю». И наоборот, ученых, чиновников, людей искусства, студентов — с «большой земли» на Васильевский остров, в здание Коллегий, в Университет, в Академию.
Каналы Невы тоже не для красоты создавались. Одни были источником питьевой воды, другие транспортной сетью, третьи стоянками лодочников-«таксистов».
А зимой, когда лед на Неве и каналах был крепок — морозные тогда были зимы — Нева действительно была улицей и площадью. Еще в конце 19 века зимой по Неве прокладывались рельсы и по ним ходила конка с одного берега на другой.
На льду Невы проходили народные гулянья, прибывали лопари со своими оленями и можно было прокатиться на санках по всей Неве до самого залива. Ставились балаганчики с кукольными представлениями, лавки с товарами и продуктами. Для любителей катания на коньках заливались катки.
Зато были в жизни города ежегодные трудные времена, когда по Неве нельзя было ни плавать, ни ходить, ранней весной и поздней осенью. Части города оказывались всерьез отрезанными друг от друга.
Легко понять, что окончание ледохода в Петербурге было долгожданным событием, национальным праздником. Да и пользу немалую успевали из этого сезонного явления извлечь. Лед на Неве и Невках нарезали для ледников — холодильников-то не было!
Можете ли вы себе представить, как можно нарезать лед прямо на самой реке, да без привычных нам машин и механизмов? Делалось это вручную продольной пилой. К одному концу пилы привязывалась тяжелая гиря и погружалась в воду. И вот так, вертикально, отпиливался стоящим рядом на льду работником длинный ледяной брус. Этот брус раскалывали на большие параллелепипеды, «кабаны». Затем к берегу подводили задом лошадь, впряженную в дровни с длинной задней площадкой. Эту площадку погружали в воду и загоняли на нее «кабана», так и вытягивали. Это была очень опасная работа для очень сильной лошади и очень умелого и храброго человека.
А дальше приходилось терпеливо ждать, пока лед по Неве полностью пройдет. И не сам невский лед, а с верховья, Ладожский! Не всем хватало терпения. Некоторые хозяева на свой страх и риск спускали свои суденышки для перевоза. В конце века под Пасху произошла страшная трагедия, миниатюрный «Титаник». Купец Шихов спустил на воду свой пароходик-перевозчик «Архангельск» в самый канун Пасхи — это же золотая жила! Люди с Охты рвались к Смольному собору на крестный ход. Пароход оказался перегружен пассажирами, наткнулся на большую льдину и ушел кормой в воду. Спасти удалось немногих. Купец Шитов был посажен в тюрьму на год и выплатил пособия семьям погибших.
Но вот прошел ладожский лед, и в первое же воскресенье торжественно открывается навигация. На этот праздник собирался весь Петербург.
В половине двенадцатого от Петропавловской крепости отчаливал двенадцативесельный катер. На нем стоял комендант Петропавловской крепости, генерал в полной парадной форм. Катер подходил к Зимнему дворцу. По команде матросы поднимали весла вертикально, «на валёк», комендант выходил на набережную и шествовал в Зимний дворец, где получал от императора разрешение на открытие навигации. Ровно в полдень комендант выходил из дворца и вступал на катер! Под грохот пушек катер возвращался в крепость. На сигнальной мачте крепости поднимался флаг. И начинался великий петербургский салют! Гудки давали все пароходы на всех пристанях. Все поднимали флаги и отчаливали от набережных. Навигация открыта!