Когда я была в 10-м классе, моей маме друзья из поездки в Вильнюс привезли роскошный подарок – папку с большими репродукциями картин Микалоюса Константинаса Чюрлениса. Это имя мне ничего не говорило. Но картины показались очень интересными. Тем более, что я была барышня искушенная. Бредила импрессионистами, символистами, прерафаэлитами и убеждала себя, что абстракционизм мне тоже нравится.
Я рассматривала репродукции с большим интересом, пока не дошла до «Сказки о замке». Тут со мной впервые в жизни произошло что-то странное. Я полностью отключилась и вошла в пространство на картине. Помню ощущение собственной невесомости и звон солнечных лучей, сотканных из золотых капель. Напомню, что время-то было советское, и такого слова «медитация» никто и слыхом не слыхивал. Только уже в зрелом возрасте, начав заниматься йогой, я начала медитировать осознанно, и каждый раз это состояние давалось с определенными усилиями. А тогда, в мои 16 лет, «Сказка о Замке» просто взяла и забрала меня в свое пространство.
После этого я увидела картины Чюрлениса совершенно по-иному. И поразило то, что это музыка. Циклы «Соната солнца», «Соната Весны», «Соната Звезд» — названия говорят сами за себя. И выполнены циклы в строго сонатной форме аллегро, анданте, скерцо и финал. Информации о Чюрленисе я нашла мало. В советское время символисты Серебряного века были еще не признаны. Группа «Мир искусства», в которую тогда входил Чюрленис, считалась реакционной. Но все же догадка моя подтвердилась: Микалоюс Константинас Чюрленис действительно был композитором и оставался им до конца дней.
Позже я совершенно случайно наткнулась на грампластинку с записями симфонических поэм Чюрлениса «В лесу» и «Море». Честно говоря, была тогда слегка разочарована. Музыка была, конечно, очень красивой, но похожей на многое, что я слышала: что-то от Дебюсси, что-то от Рахманинова. Сама по себе она была прекрасна, но рядом с его картинами она блекла. «Соната Моря» была в гораздо большей степени музыкой, чем симфоническая поэма «Море».
Услышала я другие музыкальные произведения Чюрлениса уже в зрелом возрасте, и услышала на этот раз полно и ярко. Видимо, в своей юности я до его музыки просто еще не доросла.
Вот взгляните и вслушайтесь:
Аллегро. Набегают волны одна за другой. Пронизаны они нежными звонкими аккордами: пузырьками пены и золотистыми жемчужинами. А волны все выше, все тяжелей. На горизонте они застывают холмами и порастают деревьями. Но уже новые волны несут кружево пены, и белой тенью возникает любимый образ Чюрлениса – чайка.
Анданте. Тишина! Торжество ночного моря. Где-то на дне древний мертвый город – развалины зданий, как обрывки мелодий, как незавершенные аккорды. Но вспыхнули над морем два прожектора – как Взгляд. Это тоже любимый образ Чюрлениса, возникший еще в одной из первых его картин «Покой». И этот властный повелевающий взгляд поднимает со дна моря затонувший корабль. Слышите нарастающую гулом мелодию гигантской руки? Все выше к поверхности и скоро прошлое выйдет из забвения.
Между прочим, Чюрленис, по воспоминаниям современников, обладал серьезными экстрасенсорными способностями, мог гипнотизировать взглядом. Но зная, что это людям неприятно, очень редко демонстрировал свои возможности.
И вот последняя часть сонаты. Финал.
Бушует море. Вздымаются огромные волны в кружевной пене по краям. Разбрасывают, сминают крошечные парусники. А может, это и впрямь детские игрушки, тонущие в житейских бурях? И на гребне волны, возникают печальным аккордом сплетенные буквы М и К и рядом маленькая С с черточкой наверху – так Чюрленис подписывал свои картины.
Он прожил всего 35 лет. Был открытым, добрым и светлым человеком. Единственное, что возмущало его, — это если его просили объяснить, что он изобразил на своей картине! Каждый должен услышать его картины своей собственной душой!
Продолжение циклов: Николаевский бал Ханс фон Маре