История Медного всадника

Кажется, никто до Этьена Фальконе не брался за такую сложную задачу: поставить на дыбы скульптурного монументального коня!

Да ведь ни перед кем не стояла задача создать образ человека, за тридцать лет полностью изменившего жизнь целого государства.

Образ коня рождался в муках! Обычно кони у монументальных всадников были статичными, мощными, устойчивыми, как предметы мебели, и в такой же степени неодушевленными.

Конь Медного всадника мыслился художником как продолжение личности Петра: его, петровская, неукротимость, экспрессия и грандиозность.

Этот конь не мог стоять на пьедестале, он должен был лететь.

Фальконе не в первый раз в жизни сталкивался с образом коня в своем творчестве. Он был знатоком лошадей и прекрасным наездником. Но к предстоящей задаче он начал готовиться, как ученик, с буквы А. Он долго изучал созданное его предшественниками и изучал придирчиво и критически. И тут же фиксировал свои мысли в статьях. Он пишет об античной конной статуе Марка Аврелия и находит погрешности в анатомии. Он пишет о конях Воувермана, Бернини, Пьетро да Картона — мастеров Ренессанса и нового времени. И везде отмечает ошибки.

Понимая, что и ему не избежать ошибок, если он будет полагаться исключительно на свою память и художественную интуицию, Фальконе берется за изучение движений коня на практике.

Во дворе возле мастерской Фальконе была по его приказу поставлена деревянная горка, наклон которой в точности повторял наклон будущего пьедестала. Огромное значение придавал Фальконе углу этого наклона, так как ошибка повлекла бы за собой искаженное представление о работе определенных групп мышц.

По приказу Фальконе на эту горку бесконечное число раз взлетал всадник. Причем коней было несколько: Фальконе было важно отделить индивидуальные особенности от общих принципов работы мышц.

Конечно, будь в руках Фальконе кинокамера, будь у него возможность рапидной съемки, это упростило бы задачу. Но в распоряжении художника были лишь глаза. И он без конца наблюдает и зарисовывает.

Постепенно из целой группы предоставленных Фальконе коней, были выбраны два претендента на роль Петровского скакуна: кони Бриллиант и Каприз.

Особо следует сказать о том человеке, который без устали выполнял непонятную ему бессмысленную работу: верхом взлетал на горку и там останавливал коней.

Кони в 18 веке были в Европе единственным сухопутным транспортом. Их было много. Своя конюшня была у каждого обеспеченного человека. А в конюшне Екатерины II было огромное множество коней и большой штат прислуги.

Должность конюших — это древняя и очень уважаемая должность, чаще всего потомственная. Целые династии конюших служили при царских дворах и были великими профессионалами.

Позже появилось множество легенд о том, кто же послужил Фальконе моделью всадника, кто на самом деле взлетал на коне на пьедестал и поднимал его на дыбы. Называли имя некоего полковника Мелиссино, но о его участии в этом процессе не сохранилось никаких документальных подтверждений.

Известно, что для консультаций был приглашен к Фальконе лорд Каткарт, славящийся своими знаниями. Но вряд ли лорд взял на себя труд изо дня в день по нескольку часов скакать с горки на горку.

А вот имя конюшего Афанасия Тележникова фигурирует во множестве документов, связанных с делом Медного всадника. Судя по этим документам, позировал конюший скульптору около пяти лет. Сохранилось письмо Фальконе к Екатерине, в котором скульптор просит повысить чином Тележникова и прибавить ему жалование за этот пятилетний труд, так как собрался конюший переезжать с семьей в Москву. А это будет совершенно невосполнимой потерей, лучшей модели скульптору не найти.

В результате работы получилось недостижимое доселе единство образа: грозный, царственный Петр, властно простерший руку и конь, взлетевший в гору на всем скаку и как будто застывший в стоп-кадре.

Продолжение цикла: Змея под копытом