Об уникальности юго-восточной культуры, китайской, японской можно говорить бесконечно долго, это неисчерпаемая тема. Это очень непривычная для нас культура и очень непривычный для нас язык и совершенно иная форма письменности.
Очень многое японская культура заимоствовала из древней Китайской. Есть мнение, что основы китайской науки и культуры имеют корни в каких-то прошлых цивилизациях.
И одно из основополагающих принципов этой восточной культуры — единство мира. Для нас, западных людей мир давно распался на фрагменты, которые мы только пытаемся собрать воедино. И если удается установить какой-то кусочек связи между фрагментами, мы называем это мировым открытием и бурно радуемся. Если нас, конечно, за это на костре не сожгут.
А для восточного сознания этой фрагментарности нет. Каждому явлению отведен соответствующее место в общей картине. И человек — вовсе не венец мироздания, а маленькая ячеечка в этой картине. Поэтому они наслаждаются любым проявлением мира, независимо от того, живой он или нет. Искусно выведенный иероглиф — это произведение искусства, независимо от его смысла. Камни, уложенные в определенной форме — это живая сущность, с которой можно войти в контакт. Само понятие числа имеет свой живой образ.
Итак, стихотворная форма танка. Поэт Цураюки (IX — начало X века) даёт определение танка, как поэзии «корни которой — в человеческом сердце».
Для нас, западных людей, подобная фраза — просто красивый штамп, за которым вряд ли что-нибудь стоит.
Для японской культуры — все иначе. Она сохранила до самого ХХ века свою ритуальность. Потому что ритуал, это тот механизм, с помощью которого человек вписывается в картину мира.
Самые популярные у западного читателя японские формы стихосложения — танка и хокку.
Танка — это пятистишие. В нем нет рифм. В нем нет привычного ритма, потому что нет в японском языке привычного нам понятия слогов и ударения. Мы можем передавать японские слова с помощью слогов и ударения, но для японцев это воспринимается иначе.
Так что же есть в танка? Есть определенное количество слогов в каждой строке. Это и есть ритм.
5 — 7- 5 — 7- 7
Он вполне сопоставим с нашим силлабо-тоническим ритмом пятистиший АВАВВ. Только японском танку нет ни рифмы ни ритма. Есть количество слогов.
А вот так выглядит это стихотворение в русском переводе. Не высчитывайте здесь количество слогов — это для русского стихосложения невозможно.
В японской письменности работают одновременно две системы. Одна взята из китайской письменности, где каждый иерогриф обозначает предмет или понятие. В другой системе иероглиф обозначает гласную, или целый слог, или сочетание слогов. В общем система головоломная. А суть одна. пять иероглифов в первой строке, семь во второй, пять в третьей и по семи в четвертой и пятой.
При чем же тут сердце, о котором нам писал поэт одиннадцатого века Цураюки?
Дело в том, что эти числа 5 и 7 не случайные. 7 это число главных японских богов, управляющих человеческой жизнью, защищающих ее. 5 — это число-основа теории мироздания У-Син. Такое же священное число для восточной культуры, как три для западной.
А что же такое хокку? Эти два жанра японской поэзии изначально тесно связаны друг с другом. Хокку — это то же танка, только без последних двух строк. 5-7-5.
Есть и еще форма на основе этой структуры. Большие произведения, состоящие из некоторого числа отдельных танка. Но это именно другие произведения со своими правилами.
А мы будем говорить только об этих трехстрочниках.
Замечательное упражнение для литераторов — умещать мысль в три строки. Именно в три. Потому что последние две строки в танка — это вывод, мораль, итог, обращение к читателю. А хокку и не требуется вывода.
Как же писать хокку на русском языке? Не следует пытаться точно передать количество слогов — это бессмысленно. Наш язык, по сравнению с японским, многосложен. Можно, конечно, с этим поэкспериментировать, но внятного содержания при этом не получится.
А содержание в этих трехстрочниках очень важно.
Правила русского сложения хокку .
Отсутствие рифмы и отсутствие силлабо-тонического ритма.
Основная тема этих видов поэзии — природа и человек как часть этой природы. Вот такое взаимное проникновение человека и природы.
Первая строка задает время года. Это может быть прямое указание на сезон. А может быть, какая-то деталь этого сезона, как, скажем, снежинка для зимы, желтый лист для осени.
А может быть, и более глубоко скрытые символы.
Вот, например, классик японской литературы Мацуо Басё.
Для нас с вами представление о маленьком крабе никак не связано с сезоном. Для японцев связано, они знают в каком месяце можно увидеть маленького краба, да еще в такой прозрачной воде, где видно, что там на дне делается.
Но в том-то и фокус, что хокку, не должно распадаться на три предложения. Чаще всего это два предложения, одно из которых записано в две строки. Допускается вариант одного предложения, записанного в три строки.
Вот опять же из Мацуо Басё.
Первые две строки составляют одну фразу. Третья строка — вторая фраза.
Здесь обратите внимание на еще одну особенность хокку — они всегда загадочны и неожиданны. Представьте себе, как это сосны могут разогнать скучные дожди? Что могут сосны? Качаться на ветру, махать ветками, как руками, разгоняя облака. Видимо, перед нами сильный ветер, которым заканчивается японская осень перед тем, как выпасть первому снегу.
А вот здесь три строки хокку составляют одну фразу.
Вот такое удивительное философское осмысление мира и человека в нем. Нам кажется, что мир перевернулся, а на самом деле обстоятельства, судьба, весь мир, перевернули нас.
В этом варианте одну фразу составляют вторая и третья строки. А первая фраза — короткая, как радостное восклицание! Вот она весна! Значит, теперь поэту не до песен — надо просто жить и радоваться весне.
А вот наш современный русский мастер хокку Андрей Шляхов. Современные наши поэты, работающие в этом жанре, не особенно придерживаются классики. Как видите, здесь упоминание о времени спустилось во вторую строку. И силлабо-тонический ритм здесь есть — дактиль. Без этого ритма слишком сложно уловить структуру стиха.
Но посмотрите, какая великолепная появилась картина. Улыбка на холодном лице подобна чайке, взлетающей со льдины.
Вот теперь обратите внимание на такой момент. Две части хокку, даже если они слиты в одну фразу, говорят о разном, но связанном в единое целое. Это очень важная особенность хокку. Чем на первый взгляд дальше друг от друга соединенные в хокку явления, тем выразительнее стих.
Совершенно непредсказуемое обращение в стихе к вишням со склона горы. Вот они свесились с веток, смотрят вниз, такие спелые и блестящие — они завидуют веселью.
Это хокку нашего современного поэта. Такая уличная картинка. Причем здесь, казалось бы, бабье лето? Но вот заставляет же задумываться и выстраивать сюжет и картину.
Минимум слов.
Помните, что изначальный принцип хокку и танка — определенное количество слогов. От нас считать слоги не требуется, но требуется предельная лаконичность. Все лишние слова убираем. Избавляемся от повторов и однокоренных слов.
Вот так можно сказать в трех строках о чувственной супружеской любви. И мы буквально видим, как гончар ладонями, пальцами творит свой кувшин, как тело любимой жены.
Не объясняем а показываем.
Две-три детали, которые читатель должен сложить в картинку. А в этом и состоит особенность жанра. Каждое произведение загадка, которую отгадывает читатель — это его творческий процесс. Но загадать эту загадку поэт должен так, чтобы читатель мог ее отгадать.
Пишем о совершенно реальных событиях.
Используем самые простые слова Никаких сложных эпитетов. Суть произведения в сопоставлении простых вещей и открытии в этом глубокого смысла.
Очень приветствуется контраст, антитеза. Даже, возможно, оксюморон — соединение несоединимого.
При сравнении и сопоставлении союзы не используются (как, словно, будто, как будто и проч.)
Есть и особые приемы, использующиеся в хокку. Это приемы, обусловленные минимумом слов, для создания максимальной многозначности и глубины.
Прием Общей строки
Этот прием используется исключительно в переводах, для того, чтобы передать многозначность стиха. И сейчас мы поймем почему. Попробуйте угадать, где в этих хокку надо поставить запятую.
Заметьте, как меняется смысл, интонация ракурс в зависимости от того, где мы мысленно поставим запятую. Эти хокку дают взгляд с разных точек зрения одновременно.
Использование каламбуров, игры слов.
В японском языке этой многозначности очень много — это суть языков, использующий иероглифическую письменность.
В нашем языке такой возможности меньше, то тем она ценнее и выразительнее выглядит.
Игру слов классических хокку и танка мы не всегда можем разглядеть. И очень трудно это правильно перевести.
«Быть плененным» для нас это устойчивое сочетание, обозначающее влюбленность. И вдруг это романтическое состояние разрушается вполне материальной тучкой. И сразу возникает сюжет о том, как разрушается любовное наваждение какой-то скучной пустяковой мелочью.
Наши отечественные мастера хокку пользуются этим приемом виртуозно.
Вот такое тонкое дело — восток! Всего лишь три строчки, а сколько хитростей.