Давид
Дирижеру — для хора и ансамбля флейт
О, внимай!.. Внемли, Бог Адонай,
гласу воплей, потоку речей!
Смысл молений моих осознай,
пропустив сквозь себя их ручей!
Мысль мою улови поутру! —
ту, что вызреет в ходе зари….
Зло душе твоей не по нутру —
кто ж в Твой терем его водворит?
Для Твоих ли помеха очей
мины чванных? Ты выше их лиц.
Ненавидя порочных людей,
Накажи хитрецов и убийц!
Я же в синий Твой дом, я в твой Храм,
по Твой проведенной черте,
по наметке, не зримой врагам,
по огромной Твоей доброте,
в Высь вскребясь, в сжатьи сердца войду…
Злясь, враги затевают войну:
в их устах нет речений благих,
в их поступках — мотивов Твоих,
их гортани — отверстость могил,
языками же наглыми льстят…
Обвини же их, Бог! — будь так мил! —
ни один их порыв не был свят!
Пусть падут!.. — что Тебе в их судьбе?
ведь любой их совет в деле плох,
дик и пакостен, в каждом — подвох…
Отомсти непослушным Тебе!
… И охватит счастливый покой
полагающихся на Тебя.
Покровительствующей рукой
Ты воздашь им, их истость любя.
Навсегда — ликование их
в блеске благоволений Твоих!
Адонай! — любят имя Твое,
украшающее Бытие!
Ты для праведных — щит круговой,
их сердца прикрывая Собой!
И опять хор, который сопровождает оркестр духовых инструментов. Автор поэтического переложения Вера Горт предложила нам считать эти духовые инструменты флейтами, с их высоким пронзительным звуком, порой нежным, порой отчаянным и болезненным. И в пятом псалме мы услышим эту двойственную природу флейты.
Трехсложный анапест с мужскими окончаниями звучит стремительно и страстно. Точные, чеканные четверостишия заканчиваются блестящей кодой из трех двустиший.
Анапест везде четко выдержан в соответствии с музыкальным ритмом, как бы звучащим в восприятии читателя. Лишь изредка усложняется анапест спондеями — и каждый раз там, где появляется обращение к Богу. И эта внеритмическая ударность придает обращениям живую теплоту, будто вырывая человеческое чувство из механического ритма.
О, внимАй!.. ВнЕмли, БОг АдонАй…
ЗлО душЕ ТвоЕй нЕ по нутрУ..
МИны чвАнных, ТЫ вЫше их лИц…
Посмотрите, как наполнена эта строка односложными словами, требующими своего особого ударения:
Я же — в сИний ТвОй дОм,
Я — в ТвОй ХрАм…
А вот пятая строфа необычайно дисгармонична для этого псалма. Здесь мы находим единственный в этом псалме синтаксический перелив из строфы в строфу. Первая строка пятой строфы — это конец строфы четвертой. И мы видим здесь странный режущий контраст между гармонией четвертой строфы, построенной на анафорах и синтаксическом параллелизме, и дисгармонией строфы пятой:
по Тобой проведенной черте,
по наметке, не зримой врагам,
по огромной Твоей доброте,
в высь вскребясь, в сжатье сердца — войду…
Эта строка, наполненная труднопроизносимыми, скрежещущими сочетаниями согласных, предваряет режущую дисгармонию новой фразы, описывающей врагов. Здесь и внезапная смена рифмовки с перекрестной, гармоничной, на параллельную, тяжелую, навязчивую.
Здесь и нарочито ассонансные рифмы:
войду — войну, благих — твоих.
Эта дисгармоничная фраза переливается в шестую строфу и наполняет ее неуклюжим скоплением согласных:
их гортани отверстость могил,
языками же наглыми — льстят…
Но в середине шестой строфы эта дисгармоничная «вражеская» фраза заканчивается и опять полилась чистая гармония с прежней перекрестной рифмовкой.
Последняя часть псалма выделена особо, начальным многоточием в седьмой строфе, как будто рисующим музыкальный проигрыш оркестра перед заключительной кодой.
И вот явственно изменился темп. Великолепно использованные пиррихии будто заставляют хор скандировать фразы:
полагАющихся на ТебЯ.
ПокровИтельствующей рукОй.
А далее три двустишия с параллельной рифмовкой, звучащие, как аккорды, и с теми же блестящими пиррихиями:
в блЕске благоволЕний ТвоИх!
украшАющее бытиЁ!
И великолепный образ кругового щита, оберегающего праведных, полностью соответствущий стилю подстрочника венчает пятый псалом.