Перед нами подборка стихотворений неизвестного автора для публикации в коллективном сборнике. Конечно, можно вежливо вернуть все это автору и посоветовать ограничиться просторами интернета, где ничто не возбраняется.

Но можно и показать автору, где и почему он неправ. И заодно дать возможный вариант. Да еще такой вариант, который технически и интеллектуально доступен автору. Как бы изловчиться?

Ну да, взыграло ретивое училкино,  усвоившее, что двоечнику двойку ставить нельзя. Вообще нельзя! Пришел на урок — уже молодец!

Итак, аттракцион!

Весна

Весна навевает мелодию, блики,
Забылись навеки мороз и пурга,
Таит в покрывале цветочные лики,
Уходит зимы былая тоска!

В двух последних строчках нет согласования. Два независимых друг от друга предложения соединены в одно, и непонятно, кто таит цветочные лики. Зима? Тоска?  Весна-то осталась далеко — в первой строчке. 

Да и мороз-то забылся не навеки, а только до следующей зимы.)

Пурга/тоска — это рифма слабая. Над этим четверостишием стоит поработать.

 

Вариант:

Весна навевает мелодии, блики
Забылась надолго морозная даль.
На платье весеннем грядущего лики,
Уходит и тает былая печаль..

 
Ручьи обнимают, ласкают нам взоры,
Забылись зимы былые луга,
Забылись на стёклах мороза узоры,
Ушла из сердец осколков пурга,

Былые луга зимы — это какие? Луга — это открытое место, заросшее травой и цветами. 

Ушла из сердец осколков пурга — очень запутанная конструкция. Здесь инверсию “сердец осколков” не стоит использовать. 

Попробуйте поработать с этим четверостишием.

 Вариант:

 Ручьи обнимают, ласкают нам взоры,
Забылись бескрайние злые снега,
Забылись на стёклах мороза узоры,
Ушла и затихла на сердце пурга,

Весна навевает мелодию, нежность,
Таит в покрывале сирени цветок,
Взгляну из окна — кругом безмятежность,
И душу ласкает тёплом ветерок!

В этом стихотворении  интересная ритмическая вещь — во втором четверостишии. Усеченные вторая стопа и четвертая стопа. Та же ритмическая картинка в последней строке первого четверостишия. Уходит зимы / былая тоска. А почему бы не использовать это во всех четных строках стиха. Например, в первом четверостишии так и просится во второй строке: Забылись навек / мороз и пурга.  Может быть, попробовать выстроить это и в третьем четверостишии?

Это четверостишие можно оставить как есть.

 

Кудесник

Наивный кудесник, трепетный ропот
Тревожишь мелодией душу опять,
И в темной ночи твой сладостный шёпот,
Захочет мой лик красой воспевать!
 
Наивный кудесник и солнца портрет,
Чаруй и волнуй мои сильные грани,
Под ночь сочини мне лунный сонет,
Вручаю любовь в твои нежные длани!
 

В этом стихе что-то непонятное творится.В первом четверостишии. Наивный кудесник это, видимо обращение. А дальше что происходит: сплошная грамматическая каша. кто, кого и что тревожит? Что тревожит кудесник? Ропот? или душу?

Видимо, должно быть так: ТРЕВОЖИТ мелодией душу опять?
А что значит “воспевать лик красой”?

Во втором четверостишии тоже загадки. Это обращение сразу к двоим: к кудеснику и портрету солнца? А где находятся сильные грани, которые нужно чаровать и волновать? 

В этом стихотворении, очень хорошо задуманном, надо навести порядок.

 Вариант

Наивный кудесник, твой трепетный ропот
Тревожит сегодня мне душу опять,
И в темной ночи твой сладостный шепот
Хочет мою красоту воспевать!
 
Наивный кудесник, пиши мой портрет,
Чаруй и волнуй, чтоб не стало разлуки.
Под ночь сочини мне лунный сонет,
Вручаю любовь в твои нежные руки!

 

 

***

Поэзия пленила грёзы,
Как чист и горд собой Олимп,
И стоном тёплой юной розы,
Мерцает златом солнца нимб,

В последних двух строках опять непонятность. Нимб мерцает и златом солнца, и стоном юной розы. Мерцает стоном? Это как?

Вариант

И стоном теплой юной розы
Омыт навеки солнца нимб.

 
Твори, твори же Персефона!
Как ночь в очах твоих юна,
Любви достойна Аполлона,
В тебе поэзия вольна,

Здесь опять, по-видимому, слились две разные фразы и получилось непонятно. Ставьте обязательно точки, не надо растягивать фразы до безразмерного состояния. По-видимому, “Как ночь в очах твоих юна” — это отдельное предложение? Да еще и восклицание? Значит, восклицательный знак: Как ночь в очах твоих юна!

И почему Персефона? Это богиня подземного мира, смерти, но никак не поэзии.

 

Ах рифмы — чистое полесье,
Как горд в душе твоей Олимп,
Рука коснулась поднебесья,
Тревожа солнца дивный нимб!

Слово “полесье” практически не употребляется в значении “лесистая местность”. Это или область Белоруссии, или специальный термин, обозначающий равнины с особыми почвами. Попробуйте найти другую рифму к “поднебесью”, или вообще перестроить стих.

И тут еще занятный момент. Если мы берем такую мифологическую тему, то о рифмах речи быть не должно. В античной поэзии НЕ БЫЛО РИФМ.

  Вариант

Стихи летят по небу сами,
Как горд в душе твоей Олимп!
Рука скользит под небесами,
Тревожа солнца дивный нимб!

 

Чудесная пора

Весна ласкает тонким тюлем,
На тюле розы расцвели,
Зима забытым вестибюлем
Мечтает заревом тоски,

Опять точки не ставим на местах. Зима у нас такая мечтательная: и забытым вестибюлем мечтает, и заревом тоски? С трудом могу представить, как можно мечтать забытым вестибюлем. Хотя сам образ “забытый вестибюль” — интересный. А вот рифма расцвели/тоски — это вообще не рифма. Работаем!

 

Я шёлк волос твоих касаюсь,
О диво — томная весна!
За зиму трепетно раскаюсь,
Проснусь от млеющего сна,

Шелк волос твоих касаюсь — грамматическая несогласованность. Касаться можно ШЕЛКА.

 

Весна  венчается на диво,
О миг сирени под окном!
Восходит солнце горделиво,
И опьяняет сердца трон!

В последних строках опять непонятности. Поскольку стоит запятая перед И, то я предполагаю, что это сложное предложение. Солнце восходит, и кто-то кого-то опьяняет. Очень сложно понять, кто кого. Если это солнце опьяняет, то кого? Трон? Тут надо навести порядок. Тем более, что рифма окном/трон — не годится.

Вариант

 Весна ласкает тонким тюлем,
На тюле розы расцвели,
Зима забытым вестибюлем
Осталась далеко вдали.

 Я шёлк волос твоих ласкаю!
О диво — томная весна!
За зиму трепетно раскаюсь,
Проснусь от млеющего сна,

 Весна  венчается на диво,
О миг сирени под окном!
Сияет солнце горделиво
На троне сердца золотом!

 

 

Богиня

Лелеют закатом ланиты Афины,
И шепчут небесные птицы: «Весна!»
Изящной богемой небесной картины,
Дозволь мне проснуться от мрачного сна!

Проснуться изящной богемой — это как? 

Богема — это  особый образ жизни, характерный для определённой части творческой интеллигенции: злоупотребрение веселящими веществами, сексуальные похождения и проч.

 В руках твоих грешность, а стрелы кровавы,
Богиня! да что ещё тут сказать?
Я выпил из рук твоих вдоволь отравы,
Решила красой холсты покарать!

 Ну как же мне жить? Ответь о Афина!
Ланиты чарует Ярило, поёт…
Богемы изящной, невеста-картина
Пред сном у постели опять предстаёт!

Смешались в кучу кони-люди, славянский Ярило и греческая Афина. А почему, кстати, Афина? Она богиня-то весьма разумная и добропорядочная. Отнюдь не богемная!

Заменила Афину Венерой, получилось так:

 Лелеют закатом ланиты Венеры,
И шепчут небесные птицы: «Весна!»
Изящной виньеткой небесной гетеры
Дозволь мне проснуться от мрачного сна!

В руках твоих грешность, а стрелы кровавы,
Богиня! да что же ещё тут сказать?
Я выпил из рук твоих вдоволь отравы,
Решила красой мою жизнь покарать!

Ну как же мне жить? Ответь, о Венера!
Ланиты чарует, ласкает, поёт…
Богемы изящной невеста-химера
Пред сном у постели опять предстаёт!

***

Девятое мая — радость и слёзы,
Катились водой по юным щекам,
Я помню любимые мамины розы,
Как бредил по близким и нежным рукам…

Слезы катились водой — это неправильно. Может быть, так: Катились потоком по юным щекам,

***

Знамя победы, герой небосвод,
Лихо взирают ангелы в латах,
Честь и хвала настала в тот год,
Помнить мы будем о сильных солдатах! (41-45 гг.)

Очень странный стих. Почему небосвод — герой? Вероятно, имеется в виду, что победу одержали какие-то высшие светлые силы? Но небосводом эти силы называть неправильно.

***

Сорок пятый на дворе,
Возвращаюсь в отчий дом,
В мае радость детворе,
Только в горле страшный ком,

 Я бреду, а шаг по стёклам,
Помню мать, отца глаза,
И обрывком, да не блеклым,
Как катилась бирюза,

 Подхожу, родной забор,
Яблони чудесный цвет,
Вижу томный яркий взор,
Это глаз любимых свет,

 Здравствуй мамочка родная!
Здравствуй батя, я живой!
В сорок пятом побеждая,
Я вернулся вновь домой!

 

В целом, хороший стих, теплый, живой. Но непонятно, куда и зачем катилась бирюза?”И обрывком, да не блеклым, Как катилась бирюза”. Что подразумевается под обрывком, да не блеклым? Кусочек памяти? Догадаться можно, но с напряжением. 

 Мать

 Молила Господа за Русь,
Стояла на коленях мать,
Я в пояс с честью поклонюсь,
Молила немцев всех прогнать!

“Я в пояс с честью поклонюсь” — это откуда вдруг выскочило без связи с этой “фразой”? Может быть, это слова или мысли матери? Тогда надо взять их в кавычки, как положено.

 Молила сутками, ночами,
Глаза промокли все от слез,
Душой сражалась с палачами,
Чтоб возродилось море роз.

Это “море роз” как-то не к месту. Не рифмуйте розы-слезы-морозы. Избитая рифма.

 Молила, помнит свет лучины,
И лик святых с икон смотрел,
Ее душа — небес глубины,
Ее сынок за Русь болел,

 Молила Господа за Русь,
Стояла на коленях мать,
Я сердцем с болью поклонюсь,
Герой ее ушёл воевать…

Последняя строка совершенно выбилась из ритма. Недопустимо.

 

Воины

 Наши воины все терпели,
Холода и сильный глад,
Хлеба сутками не ели,
За страну стоит солдат!

Первая фраза выбилась из ритма. Уберите “все”. Наши воины терпели.

 Слово “глад” не годится. Тут архаизм не к месту. Да и архаизм достаточно редкий, трудно воспринимается.

 Наши войны — ветераны,
На груди иконостас,
Помнит «мальчик» слезно раны,
Как от немцев гордо спас!

 Это четверостишие совершенно бессвязное. И почему “войны”? Имеется в виду “воины”? Так это большая разница. 

На груди иконостас — ну да, имеется в виду множество орденов и медалей. Так говорят в шутку. Но в контексте стиха это не сразу понятно. 

Почему ветерана вдруг “мальчиком” назвали? И помнит слезно раны — плохо звучит. Слово “слезно” имеет оттенок “жалобно” — о какой-то речи, просьбе. “Слезно” — это не значит, “со слезами”. Разное значение.

“Как от немцев гордо спас”. Кого? И как это “спасти гордо”?

Все это четверостишие надо переработать.

Наши войны все терпели,
Холода и подлый глад,
Хлеба сутками не ели,
За страну стоит солдат!

 Опять эти “войны”. А почему “глад” подлый? Слово “подлый” никак не может относиться к голоду.

 

 

Донбас живой! Ты слышишь мама?
Стоит герой стеной за Русь,
Я к пулемёту доберусь упрямо,
Спасти мирян я лихо рвусь,

Третья строка — лучше “рвусь упрямо”. Это по ритму правильнее. Но почему “спасти мирян”? Слово “миряне” — не означает “мирные жители”. Это церковный термин. Есть служители церкви — а все остальные живут вне церкви, в миру, миряне.

 

Ты не горюй, моя родная!
Россия выстоит опять,
Там Богородица, взирая,
Жалеет сына с чувством мать,

“С чувством мать” выскочило из смысла фразы. Кто жалеет сына? Богородица? Тогда что делает с чувством мать? Если это мать жалеет сына (что значит, с чувством? Мать может жалеть без чувства?) , тогда на что “Богородица, взирая”? Наведите порядок.

 

Ты слышишь залп? Дома пылают!
Бегут солдаты на износ,
Злодеи там в детей стреляют,
Терзая душу аж насквозь,

Стилистически неверно. Бежать на износ — как-то неправильно звучит по отношению к солдатам. Но может быть, можно и оставить.

А вот “аж насквозь” — это совсем не годится. Здесь разговорной формы быть не должно — трагическая тема.

 

Война идёт! Шлю телеграмму:
«Мамуль, я сын твой, я живой,
Я видел сердцем горе драму,
Но я всегда храним тобой»,

“Горе драма” — это что? знаете, бывает говорят горе-повар, горе-шофер, если кто-то плохо работает.

 

Несу победы воздаяние,
Мне двадцать пять — иконостас!
На крыльях ангела — признание:
«Я гордо с честью жизни спас!»

  Опять та же невнятная фраза про иконостас и неизвестно, кого спас. С этим работать.

 

***
Надежда Господа — Россия,
Горит лампада у икон,
Проходит в храме литургия,
И поминает мамин стон!

 Там спят солдаты безмятежно,
Ах Русь! О Курская дуга!
Спит сын с улыбкою прилежно,
И чтит родимые луга! 

Что значит, спит прилежно и при этом чтит родимые луга? 

Родина
Россию врагам не понять,
Россию лишь сердцем лелеять,
Полей ароматы вдыхать,
Россию душой не измерить!

Лелеять/измерить — рифма под очень большим вопросом. Лучше заменить. 

Богата изысками, красками мира,
Россию врагам не понять!
Изящная Господа лира!
За родину буду стоять!

“Богата изысками, красками мира” — эта фраза вывалилась из ритма. Предлагаю “Богатую красками мира /Россию врагам не понять.

 

 Россия — отрада, о храмы! 
Таит небосвод тишину,
И любит героев упрямо,
В душе я Россию несу!

Россия — отрада, о храмы! — бессвязная фраза.

Тишину и несу — это никак не рифма.