В 1828 году девятнадцатилетний выпускник Нежинской гимназии Николай Гоголь-Яновский приехал в Петербург с твердым намерением добиться славы. Приехал он со слугой Якимом и другом Алексеем Данилевским, ставшим впоследствии директором Полтавской гимназии.
Отец Николая Гоголя-Яновского умер три года назад. Мать осталась с четырьмя младшими дочерьми практически без средств к существованию. Кое-как кормило их маленькое поместье Яновщина – и на том спасибо. А сыну, единственному мужчине в семье, необходимо было встать на ноги, чтобы заработать на приданое сестрам.
После солнечной и уютной Полтавы Петербург встретил юношу сурово. Денег, взятых на дорогу, хватило лишь на крошечную, сырую и холодную квартирку из двух комнат на Гороховой улице, где поселился он с другом и слугой.
Этот первый год для будущего писателя оказался серьезным испытанием. Друзья меняли квартиру за квартирой, пытаясь подобрать более пригодное для жилья место за приемлемую цену.
Дом аптекаря Трута, куда друзья переехали через два месяца, располагался между Вознесенским и Кокушкиным мостом. До наших дней он не сохранился. Сейчас на этом месте стоит дом 74. Если пройти через решетчатую арку во двор, то найдем и дом 72, на этом месте стоял дом Трута. Интересную информацию об этом доме можно найти в статье литературоведа и знатока Петербурга Александра Крейцера.
В этом доме юноши прожили всего несколько дней и нашли другое жилище — дом Галибина, 3-я Адмиралтейская часть, квартал №2, №130. Сейчас это Гороховая улица, 46.
Пережив и переболев холодную петербургскую зиму друзья весной переехали снова – на Большую Мещанскую улицу, дом каретного мастера Иохима. Ныне это Казанская улица, дом 39. На память о холодной питерской зиме Гоголю остались на всю жизнь больные легкие.
А дом Иохима стал местом жесточайшего разочарования. Предчувствуя свою неспособность к бюрократической карьере, Гоголь ищет возможности стать актером. С детских лет он участвовал в любительских спектаклях и дома, в пьесах отца, и в гимназии. Но Петербург не желает видеть в нем актера, петербургские театры его не приняли.
С самого начала 1829 году Гоголь пытается пристроить первое свое детище – романтическую идиллию «Ганц Кюхельгартен». Он даже пытается проникнуть в дом Пушкина, чтобы показать ему поэму. Но не сложилось: Пушкин еще спал, и Гоголя не приняли. Может быть, отеческое слово Пушкина, которого Гоголь боготворил, смягчило бы будущее разочарование.
Наконец, в июне 1829 года поэма была напечатана в типографии издателя А.А. Плюшара под псевдонимом А. Алов. И критика не поскупилась на язвительные отзывы. Особенно задела Гоголя статья в популярнейшем журнале «Московский телеграф», издаваемом известным литературоведом и критиком Н.И. Надеждиным. Это было последней каплей.
На последние деньги Гоголь вместе со слугой Якимом скупает весь тираж своей первой книги и сжигает его у себя на квартире. А затем садится на корабль и плывет в Германию, в город Любек.
Одна из загадок в биографии Гоголя. Куда? Зачем? Практически в безденежье предпринимать заграничные путешествия бессмысленно. Разве что бежать от чего-то. В дальнейшем Гоголь и сам не мог внятно объяснить причину своего бегства. Намекал даже на какую-то безответную любовь.
Но видимо, маленькое путешествие помогло. Возвращается Гоголь в сентябре и сразу начинает совсем другую работу: с иным содержанием, в ином стиле, в ином жанре. Как будто совершенно перечеркивает этим себя прежнего. Даже место жительства снова сменил. И на этот раз более удачно.
В доходном доме Зверкова на Столярном переулке Гоголь прожил около двух лет, причем самых деятельных и плодотворных своих лет. Даже удалось вдруг найти и работу – надо же на что-то жить. И получает он ничтожнейшую должность коллежского регистратора департамента уделов в Министерстве. Та самая должность, которую в наше время заменил ксерокс, — копировать, копировать и копировать бумаги. Тягостная, бессмысленная работа, для которой требуется только одно – хороший почерк.
Отдушиной стал новый творческий замысел.
Гоголь забрасывает письмами свою матушку, прося ее прислать ему всякие малороссийские песни, сказания, описания костюмов и множества разных деталей. Так рождаются «Вечера на хуторе близ Диканьки» — сладкое воспоминание в холодном и враждебном Петербурге о сладостном крае детства.
А за окнами все тот же Петербург, отнимающий силы, разрушающий судьбы и надежды.
«Вечера на хуторе близ Диканьки» еще были в процессе издания, а Гоголь уже писал совершенно иное, нынешнее, страшное и мрачное – петербургское.
Продолжение цикла: Викторина «Записки сумасшедшего»