Фабрика эксцентрического актера

130205112059-hall

История ФЭКС

1919 год. Четырнадцатилетний Григорий Козинцев, будущий кинорежиссер, классик российского кинематографа едет в Петроград из Киева.

Едет в поезде 8 дней. То на багажной полке, то на открытой грузовой платформе.

Это продолжалось долго. Поезд ехал очень медленно. Частенько останавливался на много часов посреди дороги. Частенько отправлялся с очередной станции без всякого предупреждения. Зазевавшиеся прыгали и цеплялись на ходу.

Первое впечатление от зимнего Петрограда конца 1919 года — выморочный город, мумия.

Редкие прохожие на заснеженных и затоптанных улицах. Кое-кто с саночками. На саночках паек.

Пустота, тишина, безлюдье, голод. И ушедшие образы.

Невозможно сказать об этом лучше, чем сделал это сам Григорий Козинцев.

«По этой площади, задыхаясь, бежал от Медного всадника Евгений; мимо узкого переулка на Васильевском острове ковылял домой Акакий Акакиевич; а в том доме стал убийцей Раскольников»

— Г.М.Козинцев «Глубокий экран». М., Искусство, 1971

В Петрограде Козинцев нашел Константина Марджанова в Театре комической оперы и тут же получил должность режиссера студии.

Следующим шагом была Академия художеств. Туда был принят Григорий Козинцев в мастерскую художника Натана Альтмана.

Началась бурная и веселая рабоче-студенческая жизнь.

В это время Козинцев познакомился в какой-то общей компании с юношей из Одессы. Познакомился, чтобы уже не расставаться до конца творческой своей жизни.

Леонид Трауберг служил в какой-то продуктовой конторе, а в свободное время писал стихи, прозу, а главное, пьесы. Он, как и Козинцев, жил театром.

Идеи и образы новых спектаклей рождались у Козинцева, а Трауберг превращал их в диалоги. Или наоборот, удачно родившиеся буквально из пустоты диалоги Трауберга вызывали новые образы и идеи у Козинцева.

Но существовали эти спектакли пока только на бумаге в эскизах и плакатах.

Приехали в Петроград и старые киевские друзья: Сергей Юткевич и Алексей Каплер. Оказался в этой компании единственный взрослый профессиональный режиссер Георгий Крыжицкий.

В шумных веселых спорах и обсуждениях в 1921 году однажды возникло слово «эксцентрика». И неожиданно всем понравилось.

В этом слове был антагонизм по отношению к классическому театру, в нем был образ цирковой арены с клоунами, жонглерами и акробатами.

Это слово было сродни плакатам РОСТА, которые щедро украшали Петроград 1920 года, ярким, дерзким. И конечно, безымянным. Лишь позже станет известно, что одним из ведущих художников РОСТА был Владимир Маяковский.

Слово понравилось, прижилось и потребовало применения. Решено было открыть собственную театральную школу… Нет, слово «школа» было тотчас забраковано. «Студия»? Нет, никаких студий.

Самое актуальное, самое пролетарское слово «фабрика» — вот то, что нужно!

Фабрика ЭКСцентрического актера — ФЭКС

И никаких режиссеров — зачем фабрике такая рутинная профессия! Машинисты спектакля — вот что должно быть в новом пролетарском театре!

Но сам себя Козинцев режиссером все же назвал, выбрав себе должность «реждек» — режиссер и декоратор. Трауберг стал на новой фабрике «музлитом». Этот термин, на удивление живучий, дожил до наших дней.

Новой фабрике нужен лозунг. Как же без лозунга! И подсказал его вечно юный, язвительный и беспощадный Марк Твен:

Лучше быть молодым щенком, чем старой райской птицей!

Этот лозунг, написанный на куске старых обоев, был водружен под карниз в комнатке в недрах Театра комической оперы, где работал Козинцев.

А дальше в лучших пролетарских традициях — слушали и постановили.

Провести диспут. Какой-нибудь!

Выпустить сборник. Чего-нибудь!

Открыть мастерскую. Можно считать открыли!

Поставить спектакль. Конечно, поставим!

Устроить выставку. Там уж найдется, что выставить!

Продолжение: Депо эксцентриков — начало пути

Фабрика эксцентрического актера: 1 комментарий

Добавить комментарий

Этот сайт использует Akismet для борьбы со спамом. Узнайте, как обрабатываются ваши данные комментариев.