Второй век нашей эры. Около ста лет прошло после казни бродяги из Назарета, объявившего себя Сыном Божьим и посулившего разрушить и создать заново иерусалимский Храм. Скудные сведения о его жизни и учении, изложенные во множестве версий, обросли легендами и преданиями. Суть его странного учения, поставившего с ног на голову каноны Ветхого Завета, передаваясь из уст в уста, неминуемо искажалась в ту или иную сторону, пока не приобрела гармонию — облик одухотворенного порыва к чистоте и счастью. А жестокие казни приверженцев этого учения во времена Нерона, почему-то увидевшего в фантазиях эллинизированных иудеев угрозу государству, только сплотили их ряды.
Второй век в Риме был коротким затишьем перед двумя следующими веками новых казней и гонений. Никого не обижающих христиан, вкушающих трапезу в своих общинах и молящихся о чем-то своем непонятном, на время оставили в покое.
В это время, около 140 года в Рим из Малой Азии, из города Понта, который ныне называется Синоп, прибыл человек по имени Маркион. Был он сыном одного из первых христиан Малой Азии, ставшим епископом в своей общине.
Сведений о юности и зрелости нет никаких. В Риме мы видим его уже в солидном возрасте – между 50- и 60-десятью годами. Где он жил до сих пор? Где получил прекрасное образование? Над чем размышлял все эти годы? И что интересно, чем таким прибыльным занимался, ибо оказался он богатым человеком и тут же внес в римскую христианскую общину огромную сумму в 200 000 сестреций.
В Рим он прибыл уже сложившимся философом-христианином, собравшим и изучившим множество легенд, преданий, свидетельств и документальных источников об учении Мессии. И тут же собрал вокруг себя группу почитателей и последователей.
В самом деле, вклад Маркиона в историю христианства надо оценить по заслугам. По существу, он был первым, кто начал великий труд отделения зерна христианства от плевел внесенных фантазий, домыслов и суеверий. Начал создавать то, что впоследствии стало Евангелием.
Результатом его скрупулезного изучения всех имеющихся раннехристианских текстов, стало признание священными только десять посланий апостола Павла и одно-единственное свидетельство апостола Луки, из которого Маркион кое-что изъял. Что именно?
Вот с этого и начинается четырехлетняя эпопея его неудавшейся идеологической революции.
Сосуществование в христианской религии и Ветхого, и Нового Завета всегда было камнем преткновения. Век за веком трудились богословы, чтобы совместить несовместимое и прокомментировать сложные взаимоотношения древних иудеев со своим жестоким богом Яхве.
Маркион смело предложил разрубить этот Гордиев узел! Он объявил Яхве и весь созданный им материальный мир воплощением злого начала. А мессия Иисус пришел в этот мир, чтобы очистить его от материальной скверны. Соответственно и сам Иисус не был материальным созданием – лишь привычной человеческому глазу была его земная оболочка. И не рождался он от земной женщины – просто пришел в этот мир из высшей свой сферы. И не терпел он жестоких мук на кресте – лишь оболочка досталась палачам.
Соответственно, все, что содержится в книгах Ветхого завета, подлежит анафеме и запрету. Поэтому и убрал Маркион из Евангелия от Луки все упоминания о дохристианском Боге-Отце, весь иудаизм, да и о рождении Христа все убрал.
Своим последователям Маркион выдвигал жесткие требования — максимально отказаться от своей материальной природы. Полное целомудрие! Зачем размножаться грешной материи? Максимальное ограничение пищи — только в силу необходимости. И готовность в любую минуту идти на муки и терзания своей грешной плоти! Это было в последующие века предметом особой гордости маркионитов — страдальцев за веру было среди них более, чем где-либо!
В таком виде христианство тут же получило одобрение части христианских групп. Наконец-то все встало по местам, стало понятно, где добро, а где зло! И не надо было больше совмещать несовместимое.
Но при этом христианство тут же потеряло свою человеческую близость и теплоту. Страдающий на кресте вызывал любовь и сочувствие, призывал к такому же духовному подвигу. Некто, сошедший на землю в человеческом облике, лишь обманул человечество этой видимостью. На этом новом конфликте учение Маркиона было предано анафеме, а сам философ был изгнан из римской общины.
Но он не сдался. Вернулся в Малую Азию и там нашел немало последователей, желающих знать точно, где белое, а где черное и кто там где находится по обе стороны баррикад. Борьба христианства с последователями Маркиона, маркионитами, шла практически все средневековье, пока не была одержана победа с помощью инквизиции.