Слепые и прозревшие. ч.2. Встреча гл.4
Вот и дошла Галя до поворота. Смотрит – а там снова коридор, и кто-то там ждет ее, дорогу показывает к следующему повороту.
Идет Галя и думает о маме Свете. Расстроится, когда узнает, что Галя ушла по этому коридору. А расстраиваться ей нельзя, у нее сердце. А Галино осталось там, на каталке…
И увидела Светлана страшный сон. Открывается будто дверь, а за дверью Галя. Она протягивает Светлане через порог сверток и говорит: «Это вам подарок». В руки положила и исчезла за дверью. Светлана с подарком в руках бросается следом, а там вместо лестничной клетки длиннющая дорога, и в конце ее уходящая Галя. Сейчас совсем исчезнет. Но за ней не побежать никак – ноги не поднимаются. Хочет Светлана крикнуть, позвать ее – голоса нет. Сипит изо всех сил: «Га-а-аля-а-а!» И Галя услышала. Остановилась. Оглянулась…
Светлана села на кровати, тяжело дыша, схватившись рукой за грудь, другой нащупала под подушкой нитроглицерин. Опять прилегла с таблеткой под языком. Но теперь уже не уснуть.
«Галенька, Галенька, доченька… — повторяла про себя. – Что там с тобой? Какая беда случилась?..»
За стеной заметалась, забормотала во сне Ташка. « Куда, куда… нет… не надо…» Светлана осторожно, зажав ладонью ноющее сердце, встала, подошла к ее кровати, пощупала лоб – мокрый. Чуть откинула одеяло и перекрестила.
Когда Таша задышала ровнее, вернулась на свой диванчик.
«Вот и у Ташки сон плохой. Может, тоже Галю видит? Дашка-то спит, хоть из пушки стреляй!»
И думает Светлана опять о Гале. И вспоминает.
Коля тогда собирался прийти к ним в субботу – не пришел. Вечером только позвонил: «Ничего, ничего, все в порядке. Я уж шел к вам, да одна встреча нечаянная получилась. Потом как-нибудь расскажу!..
Так и исчез на три недели, только позванивал иногда, отшучивался, посмеивался: «Приду, приду. Мам, не обижайся, очень занят сейчас».
А Дашка однажды бухнула ему напрямки:
-Влюбился ты там, что ли? – у нее и мыслей других нет, все только об этом.
А он как захохочет. Даже рядом с телефоном слышно было.
Потом, наконец, пришел, да такой, что и не узнать. Похудевший, помолодевший. А уж веселый и дурашливый, каким и в школе не был. Смотрела-смотрела на него мама Света, слушала-слушала, и решилась, как Дашка, прямо в лицо:
-Да что это ты на себя не похож? Жениться, может, надумал?
А он взял маму за руки, заглянул в глаза, как ребенок:
-Точно, мам, надумал.
А сердце у Светланы только и ждало — сразу у-у-ух! – и в глазах зарябило.
-Ты, мам, не рада, что ли?
А вроде и не рада. Такая вдруг ревность проснулась к этой незнакомой девице, хоть бы и не видеть ее никогда.
-Ну как не рада, пора уж тебе семью заводить. Какая она, расскажи, как выглядит?
-Глаза большие-большие, голубые, — говорит Коля, как песню поет. А Светлана думает: «Накрашенная. Карандашами всякими, тенями намазанная».
-Волосы светлые-светлые, — а мама думает: «Обесцвеченные в парикмахерских»
-Пальцы у нее длинные такие, тоненькие, — а у Светланы в голове: «Когти, значит, на полметра»
Только Ташка сидела, рот разиня, и все за чистую монету принимала. Дашка демонстративно ухмылялась, пытаясь брата из себя вывести. А мама терзалась от боли за своего наивного облапошенного сына.
-Мам, знаешь, она как ребенок. Доверчивая, прозрачная – вся душа насквозь…
«Ну, точно, окрутила молодца, — окончательно запечалилась мама Света, — а потом закричит: не виноватая я!»
-Ну, приводи, познакомимся, — улыбнулась она старательно.
-Приведу! Вот только скажу ей, что в жены хочу взять, а то она еще не знает, как в том анекдоте, — усмехнулся наивный облапошенный сын.
И опять исчез. Только названивал:
-Все в порядке? Как сердце? Как девчонки?… Да, все у меня хорошо… Да, приведу, приведу… Пока, целую!
Наконец, сообщил по телефону:
-Ну, мам, завтра мы с Галей к тебе придем. Ничего, ничего не делай – я тортик принесу… А это зачем, для кого? Для меня, что ли? Показать, каков я во хмелю? Тебе нельзя, Гале тоже нельзя, так что и не придумывай. Ну, жди!
Очень Светлана заволновалась. Чувствовала грех за собой, что думала плохо о будущей снохе. Твердила про себя: «Прости, голубушка, прости!» Но ничего не помогало: так и стояла перед глазами раскрашенная когтистая тетка с белыми космами.
Но отворилась входная дверь, и ввел Коля за руку хрупкую девочку в голубом платье.
И сказать Светлана ничего не успела, только взглянула в лицо ей, и сердце ее больное так и расцвело: «Моя, моя родная!» Как обнялись они обе – крепко-крепко! До слез! Девочки смотрели на них с испугом и смущением.
-Ну-ка, — забеспокоился Коля, — идемте-ка в комнату. Садитесь вот на диванчик и обнимайтесь со всеми удобствами.
Так весь вечер и просидела Светлана, прижав к себе Галю, и смотрела-смотрела, и насмотреться не могла, будто нашла свое давно потерянное дитя.
Погоревала Галя о мамушке Свете – и о маме Але вспомнила. Бедная, несчастная мама! Все ее бросили – и Галя тоже. Ну, ничего, мама сильная, у нее есть дело ее жизни. Да и Галя, если уж признаться, только хлопоты ей доставляла.
Проснулась и мама Аля. Взглянула на часы – 3.45. До утра далеко. Почему проснулась? Почему о Галине вдруг затосковала? Подумала Альбина и решила, что нет у нее причин для тоски. Кесарево сечение будут делать днем, а сейчас Галя спит под присмотром врачей, и все у нее в порядке. Так, проглотив таблетку димедрола, убеждала себя Альбина, пока не уснула.
Читайте роман Ольги Грибановой «Слепые и прозревшие».