В солнечном утреннем воздухе стоял густой аромат августовского сада: крепкий настой из созревающих яблок, смоляной упругой смородины, из страстно полыхающей малины, готовой броситься в любой открытый вожделеющий рот; из высохшей, потом вымоченной дождями, перепревшей ботвы на огородных грядках; из терпкого аромата поздних цветов, ярких, как женщины, догоняющие свою молодость.
Сапоги хозяина вкусно скрипели по непросохшему после вчерашнего дождя песку дорожек. Пальцы сплетенных за спиной рук сами собой приплясывали от удовольствия. Глазки-щелочки блестели в букетах мелких морщинок и то и дело подмигивали солнечным лучам, пробивающимся сквозь тяжелые яблоневые кроны.
“Хрум-хрум” — весело пели сапоги, и рот наполнялся яблочно-медвяной слюной.
Хозяин изредка подбирал с травы опавшие крепкие желтые яблоки с тонко прорисованными красными полосками, оглаживал их, покачивал на ладони, наслаждаясь сочной тяжестью, и опускал в карман темной куртки. Карманы уже трещали по швам, но всякий раз в них находилось еще местечко.
У самого дома хозяин не спеша, одно за другим, вытянул яблоки из карманов, сложил их в беседке на круглом деревянном столике затейливой пирамидкой, и пошел в дом, оглядываясь не раз и не два, чтобы увидеть их в беседке, целую гору, крепких, желтых, с прорисованными красными полосками.
Читала и, словно, была в том саду сама))) Спасибо , Оля, за чудесное утреннее настроение)))