Знакомый образ? Очаровательный ребенок с дудочкой. Пастушок.
А то еще вспомним прелестных фарфоровых пастушков и пастушек в кокетливых нарядах.
Когда сложилось такое странное представление об этой профессии? Вроде как совершенно нечего делать пастуху. Знай себе гуляй на свежем воздухе!
Но не зря же столько образов в нашей религии связаны с пастушеством. Кто такой пастырь? Пастух, воспитывающий и оберегающий свое стадо. Что такое Пасха? Праздник пастухов, праздник весеннего приплода, вечного рождения.
А если обратиться к народным традициям, то образ пастуха предстанет совершенно в ином свете.
Вспомним, что скот для крестьянина — это не домашний питомец для уюта. Это источник жизни. Это пища, это одежда, обувь. Отправляя своих кормильцев на пастбище, хозяин доверял их неведомыми силам природы, представителем которых по должности своей являлся пастух.
Весна. Пасха. Первый вывод скота на пастбище. Всем миром выбирается, «нарекается», пожилая женщина, желательно вдова. Заметили критерии выбора? Мудрость и чистота. Нареченная идет впереди стада с иконой и свечей — путь прокладывает чистый, благословенный. Дошли до околицы. Здесь скотину должен принять пастух. Нареченная ставит икону и кладет приношение пастуху: хлеб и яйца. Это же делают и другие хозяйки вслед за ней.
Рождество. Интересный обряд сохранился в некоторых российских областях, в частности в рязанской, — обсевание изб. И главное действующее лицо — пастух.
Рождественским утром пастух обходит избы с мешком овса с солью. Он поздравляет хозяев и бросает им горсти зерна с солью. Хозяева стараются поймать это зерно полами одежды, передниками, полотенцами. Это зерно потом скормится скоту, чтобы весь год щедрый приплод был.
Это все обряды явные, публичные. А сколько тайных и испокон веку передаваемых обрядов и ритуалов, помогающих пастуху сохранить стадо в целости и здравии!!!
Итак, о великих пастушеских тайнах.
На много верст вокруг славились пастухи, которые работали «по отпуску».
Это был некий сакральный документ, договор с высшими силами. Он перекупался пастухами друг у друга, хранился в великой тайне и передавался детям и внукам.
Только в ХХ веке, когда человечество вообразило себе, что все в этом мире сводится к физическим и химическим процессам, стало возможным исследовать и эти тайные знания. В руки ученых-этнологов попали десятки экземпляров таких «отпусков». Что же они собой представляют?
Потертые, пожелтевшие от времени, но аккуратно сложенные, листы бумаги с текстом. В тексте, как правило, три части. Первая часть — молитва Святому Кресту и 90-й псалом, а далее заклинание. Две другие части: правила и запреты.
В заклинании обращение к четырем сторонам света и к четырем временам суток с просьбой хранить всех животных стада — скрупулезно перечисляются все возможные масти — от всевозможных бед и напастей. В том числе и информационных. Хранить просит пастух от колдуна и колдуньи, от ведуна и ведуньи, от еретика и еретицы, от иноземца и иноверца, от лихой встречи и от лихой потешки и даже от всякого встречного — постороннего и мимоидущего. А как уберечь? — «Огород» поставить, то есть великую стену железную, медную, каменную, высотою до небес и в глубину бездонную.
Удивительны точные детали описания этого сооружения с указанием размеров в локтях и верстах. Не забыт и запор великих ворот — с огнем и пламенем, с великим дымом и искрами. А замкнуть этот запор золотым ключом пастух просит самого Иисуса Христа с просьбой хранить ключ в своих ризах.
Содержится в «отпуске» и договор с лесными хищниками, чтобы оставили стадо в покое, искали бы пропитание у себя в лесу.
Вот только со случайными «мимоидущими» прохожими, по-видимому, договориться по-хорошему невозможно. Поэтому должно стадо стать невидимым — «при горах казалось каменьем, при лесах … пеньем, при болотах — колодьем, при реках и озерах — водой, при сенных покосах — травой»
А стадо по этому договору должно отныне быть привязано к пастуху, стаду должно отныне быть «тошно» без своего пастуха, как рыбе без воды. А за образец такой связи предлагается стаду взять движение солнца по небу, полет птиц к своим гнездам, погружение рыб в глубину речную и морскую.
Поэтично вписана эта незримая связь в общую картину жизни севернорусской природы, с ее лесами, полями, озерами, реками, болотами — как будто материализована.
И замыкает это заклинание великая его сила и тайна, в которую злому человеку проникнуть невозможно. Для этого надо разрушить все мыслимые законы природы: перечесть звезды на небе, выпить всю воду из моря, переловить всех рыб, чтобы найти одну-единственную щуку — хранительницу тайны.
Итак, договор пастуха со всеми высшими инстанциями на руках. А что требуется, чтобы он вступил в силу?
Об этом в «правилах» и «запретах»
Вариантов активизации такого договора довольно много.
Самый простой вариант: прочесть «отпуск» на горящую свечу, которую потом разрезать на три части. Одну часть в реку или озеро, другую часть — в муравейник, и третью хранить у себя.
К этому способу были и усложненные варианты. Третью собственную части свечки пастух разминал и придавал ей форму чашечки. А затем собирал в эту чашечку по шерстинке от каждого животного в стаде. Затем чашечка с шерстинками скатывалась в комочек и хранилась пастухом в тайном месте.
В других «отпусках» предлагалось прочесть текст перед иконой Николая Угодника лицом на восток, поставить ему свечку, а затем сделать на четыре стороны света по три земных поклона и трижды обойти вокруг стада.
Интересен вариант с замком. Замок с прикрепленной к нему длинной нитью прятали при входе в загон для скота, а нитка протягивалась по земле через проем так, чтобы животные прошли через эту нить. После этого замок запирали ключом, а ключ хранили у себя.
С замком же следовало поступить так. На привязанной к нему нити пастух, стоя против солнца, завязывал три или девять узлов, приговаривая, что завязывает своих скотинок от многих бед и напастий. А потом этот замок с нитью опускали в реку или озеро.
Еще вариант с рябиновым батогом. Интересно, что во многих славянских магических обрядах присутствует рябина. Перед первым выгоном скота пастух делал на рябиновом батоге, посохе, зарубки ножом по числу животных, а после этого батожок следовало положить в сырое место, где летом вода не высыхает.
И наконец, чтобы не нарушить ненароком этот великий договор, на пастуха налагались запреты. И запреты удивительные, касающиеся как взаимоотношений человека и природы, так и его нравственных качеств.
Нельзя есть черных ягод, нельзя разрушать муравейники и бить муравьев, нельзя разорять дикие ульи — это понятно, лес обидится.
А как вам такое? Нельзя ходить «под замок», то есть проникать в закрытое помещение окольными путями, через всякие дырки и сломанные ограды. Только через положенный для этого вход.
Нельзя ходить босиком, грязным, неопрятным. Нельзя сквернословить.
К пастуху нельзя прикасаться. Хозяйки по утрам проводили своих животных только к положенному месту, «затвору», за который зайти не имели права. И сами они при этом должны были быть чистыми, опрятными и обутыми. Почему? Очень страшна информационная грязь.
«Отпуск» пастухи хранили, как священную вещь. Касаться ее кому-либо другому — нарушить великий договор. Ее пришивали за подкладку одежды или шапки, а иногда в часовне. И больше не брали касались рукописи руками, пока скот не вернется на зиму по домам.
«Отпускной» пастух в русской деревне был существом особым, истинным посредником между крестьянами и высшими силами. Они смело выгоняли скот на дальние пастбища на несколько верст, через леса и топи — и силы природные их берегли. Даже медведь, случайно встреченный в лесу, уходил своей дорогой, не тронув стада. А питательные травы с дальних пастбищ были залогом коровьего плодородия, а значит, и крестьянского благополучия.
Крестьянин не мог летом продать свое животное, если оно было в стаде «отпускного» пастуха. Даже овец нельзя было стричь. Все откладывалось на глубокую осень, когда заканчивалась власть пастуха.
Если девушку выдавали замуж «на сторону», в дальнюю деревню, и давали корову в приданое, то эта корова опять-таки до осени ходила со своим пастухом в том же стаде. И само собой, резать животное можно было только с особого разрешения пастуха.
Приняв вечером свое животное домой, хозяйка не могла оставить его пастись возле дома — только во двор, под крышу.
И конечно, пастух был в деревне почитаем. По уговору он приходил на постой к каждому хозяину по очереди. И принимать его в доме, кормить досыта, на ночлег устраивать было для хозяина честью.
На особом положении были неблагословенные пастухи, получившие «страшной отпуск», то есть заключившие договор с лешим. Детали этого договора были облечены еще более строгой тайной и запретами. Такой пастух становился настоящим аскетом. Все свое рабочее время, от весны до глубокой осени, он не пил вина, не стригся и не брился, не спорил и не ругался и хранил строгое целомудрие.
Запрещено было ему бить кнутом по земле, ловить рыбу, разделывать туши.
Кажется, земные природные законы пострашнее небесных.
Продолжение цикла: На острове… Руяне