История Медного всадника

27 марта 1770 года в истории Медного Всадника открылась новая страница: Гром-камень для постамента достиг берега Финского залива из глубин лахтинского леса. Вместе со всеми подготовительными работами этот путь длиной 7 855 метров тянулся целый год.

Теперь предстояло новое большое дело: переправить Гром-камень через Финский залив на берег Невы к месту расположения памятника. А значит, на сцену вступает Алмиралтейств-коллегия, ответственная за все морские передвижения и перевозки.

Нельзя сказать, чтобы для Адмиралтейств-коллегии это было нежданным сюпризом. Решение о морском пути Гром-камня было принято еще в самом начале работы год назад, и у морских чиновников было время подготовиться. Но им, как всегда, было не до того. И то сказать, в самом разгаре была война с Турцией, где турки потерпели сокрушительное поражение в Чесменском бою. Все морские силы России были брошены туда, в Черное и Средиземное море. А с проблемой перевозки гигантского камня поступили, как положено, — отыскали в Кронштадте завалявшийся с петровских времен прам и поставили галочку о выполнении.

Что такое прам? Слово голландское.  Но подобные сооружения были издавна в хозяйстве русских людей. Это огромный устойчивый плот, предназначенный для перевозки тяжелых грузов, оружия, словом, всего того, что тяжело таскать по земле. В голландской версии он был еще снабжен окошками по всему периметру, чтобы отстреливаться от врагов в море. Грузоподъемность таких корыт была гигантской, а вот двигаться самостоятельно было ему затруднительно. Чаще всего требовался буксир. И поскольку это сооружение не было самостоятельным судном, а всего лишь корытом для перевозки, то и содержалось чаще всего неаккуратно. Поэтому называлось оно у русских «теребень», то есть, что-то расшатанное, расхристанное, кое-как собранное.

Итак, прам в Кронштадте нашелся. А что дальше? Чтобы перетянуть это сооружение с таким грузом через Финский залив, по расчетам Адмиралтейства необходим был не один корабль, а два небольших трехмачтовых судна, как раз и предназначенных для таких транспортных целей. А свободных суден нет – все на турецкую войну отправлены, там они нужнее. Вот когда вернутся они с Черного моря, тогда и можно будет их использовать.

Руководитель работ по сооружению памятника И.И. Бецкой пришел в бешенство, написал в Адмиралтейство несколько писем с грубой бранью и угрозами и пожаловался императрице. Все это тут же решило проблему. Особым указом Екатерины ответственным за передвижение Гром-камня по воде был назначен руководитель Адмиралтейства адмирал Макаров. Пришлось ему произвести срочную мобилизацию всех, кто из работников Адмиралтейства был по рукой.

Вице-адмирал Григорий Свиридов в Кронштадте происпектировал предложенный Адмиралтейством кронштадский прам и доложил, что эта посудина слишком стара, развалится под тяжестью такого чудовища. Раздраженный И.И. Бецкой не поверил ему и потребовал выслать прам в Петербург, чтобы убедиться в состоянии судна самому. Была собрана команда из двух лейтенантов, четырех мичманов и двухсот матросов под командованием капитана-лейтенанта Телепнева.

Это путешествие чуть не закончилось бедой. Стоило отойти от Кронштадта на четыре версты, налетел шторм, такой коварный в Балтийском море. Телепнев оказался в очень сложном положении. Раздолбанный прам был на грани гибели, а в Петербурге адмирал Мордвинов ждал выполнения приказа. С огромным трудом, лавируя по краям опасной зоны, прам привели в Петербург. И конечно, осмотрев посудину, все убедились, что вице-адмирал Свиридов был прав: судно не выдержит. А другого судна нет.

Значит, строим новое. Как? Кораблестроители и матросы большей частью на Черном море обслуживают военные корабли в горячих точках,

Были приглашены работники на подряд, об этом было опубликовано объявление.

Первыми по объявлению явились в Адмиралтейство два охтинских плотника Сазон Наследов и Алексей Васильев. Охта в истории Петербурга вообще сыграла очень серьезную роль. Расположенная на более сухом и высоком правом берегу Невы с востока, она всегда была покрыта хорошими лесами, и жители деревенек по течению речушки Охты всегда были отличными плотниками. Их руками и строился в петровское время Петербург.

И сейчас они тут же откликнулись на возможность заработать.

Вслед за Наследовым и Васильевым, приходят каждый день все новые и новые подрядчики, готовые предоставить трудовые артели.

Что же требуется от заказчика? Единственный инструмент плотника – топор. Он свой. Все остальные металлические инструменты вплоть до гвоздей должен был обеспечить заказчик. Он же обязан был снабдить артель помещением для жилья и приготовления пищи неподалеку от места работы, причем особо оговаривалось право брать для отопления и приготовления пищи всю щепу и другие мелкие отходы плотничьего дела. Да и заплатить работникам надо при этом достаточно щедро. Словом, вся эта история, как ее ни поверни, выглядела очень дорогостоящей.

Особая комиссия рассматривала предложения достаточно скрупулезно, наконец, остановилась на наиболее выгодном варианте, предложенным тем самым, уже знакомым нам с вами, Семеном Вишняковым, который нашел в Лахтинских лесах Гром-камень. Вишняков и его напарники были готовы использовать в работе собственные гвозди и древесный материал, сосновый и еловый. А если его не хватит, были готовы использовать списанные старые барки. Это был очень удобный для Адмиралтейства вариант, потому что на данный момент только что был построен огромный 66 пушечный военный корабль для эскадры в Средиземном море и материалы были практически израсходованы.

А тем временем прекрасный корабельный мастер Григорий Корчебников уже заканчивает проект нового судна-тяжеловоза. Это был опытный мастер, уже создавший немало грузовых кораблей для перевозок по Балтийскому морю, Неве и другим российским рекам. После долгого изучения и рассмотрения его проект был утвержден, и в начале мая Семен Вишняков со своим напарником Антоном Шляпкиным приступили к работе.

Чтобы увеличить грузоподъемность будущего судна, Корчебников отказался от мысли сделать прам парусным. А значит, требовались дополнительные корабли, не менее двух, чтобы довести судно до цели. Учитывалось и то, что судну с таким тяжелым грузом придется  возле берега и в устье Невы, двигаться по мелким местам. Поэтому выглядело судно довольно странно, как огромный плоский противень с небольшими бортами, еще более плоский, чем обычный прам. Зато это обеспечивало удобство погрузки и особую устойчивость.

Построено судно было на лахтинском берегу, рядом с Гром-камнем и было закончено в середине августа 1770 года.

По этому поводу сразу возникла легенда, которую нежно любят все питерцы. На берегу залива между Ольгино и Лахтой лежат в воде обломки огромного валуна. Ну  конечно, не иначе от Гром-камня остались куски! Эти куски очень берегут, время от времени чистят от надписей и прочей грязи и почитают, как реликвию. Но что поделаешь, это лишь легенда. Современные исследования состава камня показали, что отношения к Гром-камню он не имеет.

Итак, прам был готов принять своего гигантского пассажира. И сразу возникла новая проблема – как закатить огромный камень на это судно, стоящее на плаву? Оно же сразу уйдет с одного края под воду и перевернется.

Было принято интересное решение: залить воду в трюм судна, чтобы его полностью затопить, а уж потом, когда оно будет стоять на твердом дне, закатить на него камень.

Несколько дней водолазы чистили и выравнивали дно побережья, чтобы обеспечить правильное положение затопленного судна. Затем судно опустили на дно. Но и стоящее на дне, оно все же возвышалось над поверхностью воды на три фута. Пришлось убрать часть борта, поставить бревенчатую решетку и уже проверенным способом, на тех же желобах, втянуть камень на палубу.

Это событие произошло 28 августа. Справились с погрузкой камня за один день.

Теперь, казалось, все должно получиться: только выкачать воду из трюма судна – и оно всплывет. Выкачали. Не всплыло! Вернее, поднялись нос и корма, а середина под камнем продолжала лежать на дне. Бревна и доски прогнулись под тяжестью камня, пришлось как можно быстрее опять залить воду в трюм, чтобы не разрушить судно.

Почему же так произошло? По расчетам должно все было сложиться правильно. Но при погрузке не удалось расположить камень вдоль судна, как было задумано. Он так был привезен на берег, что втащить его на борт удалось только расположенным поперек, а развернуть его теперь было уже немыслимо.

Еще немного подумал кораблестроитель Корчебников и нашел решение. От носа и кормы корабля в края камня были вбиты распорки из бревен, так что нагрузка распределилась более равномерно по всей поверхности судна. Воду снова откачали – и теперь судно благополучно всплыло.

По его бокам укрепили два небольших парусных судна, и Гром-камень двинулся в Петербург.

Плавание в 12 верст до берега Сенатской площади было медленным. Очень осторожно вели судно через залив, избегая мелей, потом не спеша вошли в устье Невы через Малую Неву, где глубина была побольше. Через Малую Неву в Большую Неву, мимо Петропавловки, мимо Зимнего дворца, мимо Адмиралтейства.

И вот наконец долгожданный момент! Путешествие Гром-камня завершилось. 29 сентября 1770 весь Петербург радостными криками с набережной и с лодок, запрудивших всю Неву, приветствовал последние шаги Гром-камня: с борта прама на твердую землю и по земле до того самого места, на котором мы его сейчас видим.