Судьба этого человека, ненавидимого лютой ненавистью всем пушкинским выпуском Лицея, довольно загадочна.
Родился Фридрих Леопольд Август Гауеншильд в 1783 году в Трансильвании, которая в то время входила в состав Австро-Венгрии. О семье его практически ничего не известно. Но каким-то образом юноша, неизвестно где получивший образование, домашний учитель в семье одного австрийского генерала, оказался в поле зрения австрийских чиновников, которые почему-то приняли участие в его судьбе. И это уже заставляет насторожиться.
В Европе только что началась новая волна столкновений с войсками Наполеона, которая известна под названием пятой коалиции. На этот раз поднята была эта волна именно Австрией. Россия на этот раз, после тяжелых потерь в третьей и четвертой коалиции, осталась в стороне.
И вот как раз в это время в 1808 году графу Сергею Уварову, чиновнику русского посольства в Вене, представили молодого Фридриха Гауеншильда. С этого места начинаются некие загадочные события.
В качестве кого был представлен этот молодой человек? Какие распоряжения на его счет были отданы графу Уварову? Кем были отданы эти распоряжения? Все это загадка.
Но факты говорят о следующем. Граф Сергей Уваров представил Гауеншильда своему тестю, министру просвещения, графу Разумовскому, уже в качестве австрийского профессора. При этом все почему-то поверили ему на слово.
Молодой человек прибыл в Петербург, под покровительством министра просвещения тут же принял православное крещение и стал Федором Матвеевичем. А так как в это время как раз обсуждалось открытие Царскосельского лицея, то вот вам и достойное место для этого профессора никому не ведомых наук.
В 1810 году первый директор будущего Лицея Василий Федорович Малиновский придирчиво подбирал преподавателей. И в самом деле, сделал это достойно. Качество обучения в этом самом первом выпуске в дальнейшем оказалось великолепным.
И только одного преподавателя пришлось Малиновскому принять, как кота в мешке, не глядя. Сам министр, граф Разумовский, повелел: принять на должность преподавателя немецкого языка.
Так Федор Гауеншильд оказался в Лицее. Том самом Лицее, который находился буквально под одной крышей с царской резиденцией. То есть в самой гуще дворцовых интриг, сплетен и слухов.
Да, фактически историкам не удалось доказать, что Гауеншильд занимался шпионской деятельностью в пользу Австрии, но это подозревали многие.
А лицеисты сразу возненавидели австрияка, довольно странно выделяющегося на фоне остальных преподавателей своим невежеством и грубостью. Да и выдающиеся знания этого «профессора» в области его предмета, немецкой словесности и литературы, оказались под вопросом, так как преподавал он свой предмет исключительно на французском языке.
В 1814 году умер Василий Федорович Малиновский. И опять-таки чья-то всевластная рука сверху отдала временные обязанности директора Лицея бездарному Гауеншильду, который сразу решил заняться истреблением всяческого вольнодумства, которым грешил покойный директор.
И первыми под раздачу попали Александр Пушкин и два его хороших друга: Иван Пущин и Иван Малиновский, сын покойного директора.
Они вздумали устроить тайком пирушку с «гоголем-моголем» на роме и были пойманы на месте преступления. В пирушке поучаствовали не только они, но вся вина пала на зачинщиков.
О чем тут надо было говорить? Нашалили пятнадцатилетние мальчишки, решили в гусаров поиграть. Раньше это вполне сходило с рук. Прежний директор сыну, конечно, натрепал бы уши, а остальных по-отечески пристыдил.
Но Федор Гауеншильд должен был оправдывать свое назначение и свою загадочную связь с министром просвещения. Ему-то он и донес о страшном преступлении лицеистов.
Граф Разумовский в великом гневе прибыл в Лицей, вызвал в кабинет каждого из трех провинившихся по очереди и приказал собрать конференцию преподавателей. Под грозным оком министра конференция вынесла приговор:
- Во время утренней и вечерней молитв трое виновных должны были стоять на коленях в течение двух недель.
- Поскольку рассаживали в классах по успеваемости: лучших учеников вперед, отстающих – на камчатку, — то все трое «преступников» были смещены на задние парты.
- И самое страшное. «Преступление» вместе с «приговором» было занесено в черную книгу, которая потом сыграла свою роль при выпуске лицеистов в 1817 году.
Понятно, что ненависть лицеистов к «австрийцу» была безмерной.
Любопытно, что ненависть к Гауеншильду совместилась у Пушкина с неприятием немецкого языка, выпускной балл получился весьма и весьма скромный. И это учитывая, что языки Пушкину вообще давались легко. У него был отличный слух и память. Так английский он выучил буквально на ходу, из рук Марии Раевской в Крыму, по стихотворному томику Байрона.
А вот немецкий язык он так до конца и не освоил.
Два года Лицея под управлением австрийского «профессора» породили очень тяжелую атмосферу. Испортились отношения и внутри педагогического коллектива, и отношения с лицеистами.
Возможно, именно это, а возможно, и какие-то иные обстоятельства, связанные с так и не доказанной шпионской деятельностью Гауеншильда, но был он отставлен со службы в Лицее. Место директора занял Е.Энгельгард. А Федор Гауеншильд в 1822 году покинул Россию и вернулся в Вену. А оттуда был отправлен в Греции в качестве австрийского консула. Прослужив там несколько лет и получив дворянский титул вернулся на родину в Трансильванию, где в тишине и покое продолжил начатый великий труд – перевод на немецкий язык Историю Российского государства Д.Карамзина.
Продолжение цикла: Судьба одной рукописи
Энгельгард — знакомая очень фамилия…