Люди XIX века

Родился он 14 февраля 1855 года на юге России в имении родителей под Екатеринославлем, ныне Днепропетровск.

Отец — офицер из старинного дворянского рода. Мать — «шестидесятница», интеллигентная, умная, просвещенная.

Еще в раннем детстве были замечены необычайные способности ребенка и при этом необычайная впечатлительность и воображение.

Его первый воспитатель, революционер-шестидесятник П.В.Завадский, дал Всеволоду Гаршину прекрасное начальное образование. Но и стал первой трагедией в жизни будущего писателя.

У Завадского завязался роман с матерью Всеволода Гаршина, и она оставила семью. По законам того времени в этом случае мать теряла всякие права на ребенка, и только во власти отца было разрешить ей свидания с ребенком.

После окончания гимназии в Санкт-Петербурге Всеволод Гаршин поступил в Горный институт. Почему туда? Дело в том, что гимназия №7, где учился Гаршин, была преобразована в реальную гимназию, то есть в гимназию с техническим уклоном. Выпускников готовили к инженерной деятельности, которая в то время в России была редкой и очень востребованной.

Но проучился в Горном институте Гаршин только три курса.

1877 год. Начинается русско-турецкая война за свободу Болгарии, за право православных христиан на собственную веру и свой национальный язык и обычаи. Эта война, вызванная зверской жестокостью турков к славянам, проживающим на территори Османской империи, вызвала в России необычайный подъем! Пожалуй, впервые за несколько веков, славяне ощутили себя общностью, братством.

Добровольцами на эту войну уходили молодые чиновники, студенты, бежали из семей гимназисты. В рядах добровольцев оказался и студент Горного института Всеволод Гаршин. Ему 22 года. Он очень добр и деликатен, но при этом не терпит несправедливости и всегда готов защищать обиженных.

На этой войне произошло с Гаршиным событие, о котором он долгое время ничего не рассказывал ни друзьям, ни близким. И только однажды поделился этим воспоминанием со своим другом Н.Минским.

Идет бой под Аясларом. В самом начале боя Гаршин был ранен пулей в ногу и отполз в кусты. Оттуда ему хорошо было видно поле и большое дерево, за которым укрывались наши солдаты. Но вот турки заметили прячущихся солдат и открыли по ним огонь. Первый снаряд перелетел через дерево. Турки изменили прицел, и следующий снаряд разорвался не доходя несколько шагов.

Солдаты были беззащитны, им надо было бежать от этого дерева, к которому турки уже пристрелялись, но они от страха боялись пошевевлиться.

Гаршин видел это и кричал им изо всех сил, пытаясь убедить бежать от этого бесполезного укрытия, но в шуме битвы его не было слышно.

И тогда раненный в ногу Гаршин встал и побежал, именно побежал, под турецкими пулями к дереву, увел за собой солдат подальше от этого места. Через несколько секунд турецкая граната разорвалась именно там, где только что прятались солдаты.

После этого ранения Гаршин вернулся на родину с особым болезненным неприятием любой жестокости. Он стал «человеком без кожи», остро откликающимся на любое впечатление.

Первые же его рассказы поразили всю Россию совершенно новым отточенно локаничным стилем, лишенным «красивостей», и удивительной болезненной любовью к людям.

В рассказах Гаршина мы практически не найдем плохих людей. Но все они несчастны и ранены некоей неясной силой, каким-то неизвестно как и где рожденным злом.

Он был болезненно скромен и кроток. Очень красивый, он так и не успел жениться.

По воспоминаниям современников он даже по комнатам ходил, выбирая какие-то темные углы, цепляясь плечами за стены и мебель, лишь бы не привлекать к себе внимание.

Большим другом его стал художник Илья Ефимович Репин. Он написал лучшие портреты Гаршина и использовал писателя как модель для своих картин «Не ждали» и «Иван Грозный и его сын Иван».

Посмотрите на картину «Не ждали».
Это Гаршин в потертой одежде и стоптанных сапогах входит в чистенькую комнату к родным. Это глаза Гаршина горят ослепительно на худом лице!

А с картиной «Иван Грозный» отношения у Гаршина складывались очень сложно. Он послужил моделью для образа сына Ивана. Пока Репин делал эскизы, Гаршин с трудом представлял, как все это должно выглядеть.

И вот наконец первое посещение передвижной выставки в доме 88 по Невскому проспекту. Там была выставлена для показа эта картина. С утра около нее стояли толпы, так что пробиться было невозможно. И долгое время Гаршин, пришедший с другом, мог разглядеть только ее верхнюю часть — свой окровавленный профиль и остановившийся взгляд Ивана Грозного. Но когда удалось подойти к картине и стал виден обжигающе красный ковер с расплывшимися лужами крови, то Гаршин побледнел, задрожал и лишь повторял: «Зачем, зачем столько крови?» Его пришлось увести, после чего он всю ночь не спал.

Эта болезненная впечатлительность и способность ощущать чужую боль, как собственную, привели его к тяжелому психическому заболеванию. И весной 1888 года, в возрасте Иисуса Христа, Гаршин бросился в лестничный пролет.

Но и здесь остался верен себе: не погиб сразу, а принял нечеловеческие муки в агонии, длившейся несколько суток.

Продолжение цикла: «Адрес Тряпичкина»