Есть такая профессия — сильных мира сего потешать!
Была она когда-то низкой, рабской. Все изменилось в петровскую эпоху, когда представители древнейших боярских родов могли в одночасье стать бесправными и униженными.
Интересны судьбы известнейших шутов, современников Петра. Читать далее Шут Балакирев
Любой спектакль в Санкт-Петербургском «Театре Дождей» — это откровение! Это новый взгляд на привычный мир!
И сделано это без всяких громких спецэффектов и кульбитов. Просто душой мыслителя и художника.
Пьесу А.П. Чехова «Три сестры» очень люблю с юности. И всегда казалось мне, что откликаюсь в ней на все, на каждого героя, на каждую реплику, на каждую ремарку. Читать далее «Три сестры» в «Театре Дождей» как откровение
Весной 1899 года в бойком городе Чикаго в семье военнослужащего Свенсона родилась дочка Глория Джозефина Мей. Скромный офицер, кочующий с семьей из одного штата в другой, не прогадал, дав своей дочке роскошное имя Глория — Слава.
Доход в семье был скромный, едва хватало на жизнь. Поэтому, едва закончив школу, Глория устроилась на работу продавщицей и не упускала возможности подработать еще где-нибудь. А в это время такой замечательной возможностью был кинематограф — там всегда требовались статисты. Читать далее Глория Свенсон
Случилось это в мае 1892 года в Вятской губернии.
Молодая девушка Марфа Головизнина вышла из своей деревушки Анык и по лесной заболоченной тропинке пошла в другую деревню к бабушке. Она могла и не идти через лес, была там и окружная хорошая дорога. Но зачем такой крюк давать, если можно пройти коротким путем? Читать далее Страшное мултанское дело
Род Паниных — один из знатнейших русских родов. С 16 века Панины были среди ближайшего царского окружения. Панины, умные и деятельные, не только не пострадали в бурную петровскую эпоху, но еще и поднялись благодаря браку Ивана Васильевича Панина с племянницей Меншикова.
Трое сыновей Ивана Панина, Алексей, Никита и Петр, каждый сыграли свою важную роль в жизни России 18 века. Но самая блестящая судьба была уготована среднему сыну Никите. Читать далее Никита Панин, воспитатель Павла I
Яблоко лежало у нее в ладонях и будто светилось изнутри. Она смотрела на него задумчиво и как-то печально. Потом нерешительно улыбнулась и, закрыв глаза, откусила…
Он носил это яблоко весь день в рюкзаке. А рюкзак с собой. Везде. Потому что подходящий случай мог выпасть каждую минуту.
Два дня назад Он забрал с почты посылку от краснодарской бабушки. Посылку пришлось взвалить на плечи. Он не подумал, что она окажется такая большая и тяжелая.
Дома мама вскрыла коробку, и по комнате понесся такой аромат, что хоть ложкой его кушай да чаем запивай!
Яблоки лежали в коробке не как попало, а аккуратными рядками. Каждое в тряпочку запеленуто, чтобы не побились в дороге.
И все как на подбор красные. Отбирала бабуля для любимого внука.
Он хорошо помнил в бабулином саду эту яблоню, которая давала такие красные яблоки. Когда Он был маленький, Ему казалось, что эти красные яблоки у нее в стволе просвечивают.
Он взял в руки одно, взял другое.
-Осторожнее, — заворчала мама. — Не хватайся так. Съешь сперва одно.
А Он и не ел. Он вынашивал хорошую идею.
И потому надо было выбрать подходящее яблоко. Вот такое! Самое крупное, самое темное, даже чуть с лиловой тенью. И как будто из камня выточенное, такое блестящее и идеально ровное. Даже странно в руке держать, кажется, что должно быть тяжелым и холодным. Нет! Живое!
И Она сразу поймет! И если возьмет — то да… А если нет — то…
Долго не мог пристроить яблоко. Ему хотелось, положить его в нагрудный карман, чтобы у сердца. Но куртка оттопырилась совершенно неприличным образом.
А если в карман брюк? Вообще жесть! Вот большое какое! Куда его?
Значит, в рюкзаке.
Он долго искал по всей квартире красивый подарочный пакетик. Но все, что попадалось под руку, было какое-то пошлое, с бантиками и птичками . Оно оскорбляло его вкус и то высокое чувство, которое Он к Ней питал.
Помаявшись, Он остановил свой выбор на простом полиэтиленовом мешочке, решив, что аккуратно освободит яблоко прямо в рюкзаке и протянет на ладони.
Весь день Он ходил за ней следом все перемены. И все никак не мог улучить момент. Она то бежала куда-то с подругами, то стояла в целой толпе и громко смеялась. Иногда Она взглядывала куда-то поверх Его головы и равнодушно отворачивалась.
И Он знал почему! Потому что Он мелкий. Одного роста с Ней. А должен быть выше хотя бы на полголовы, чтобы смотреть сверху. И плечи должны быть раза в два шире. И вообще надо бы уже усам расти. А то стыд! Голос уже взрослый, Он нарочно басил, как мог, — а рост как у младенца. Смешно на такого смотреть.
Но Он упорно шел за ней следом, и плечо его приятно давила лямка рюкзака, где пряталось яблоко.
Закончился последний урок. Он торопливо пихал в рюкзак учебник и тетрадь. Вдруг через плечо сунул нос вредный одноклассник, как раз такой, как надо, с ростом, и с плечами и усами.
-Это чего у тебя? Яблоко такое? Ничччо себе! С целую голову! Дай кусить!
-Не дам. Отвали, — сквозь зубы промычал Он.
-Прям все сам и сожрешь? Э-эх! — и вредный одноклассник, обидно щелкнув Его по затылку, побрел своей дорогой. Но черное дело было сделано. Со всех сторон полезли любопытные носы посмотреть на такое яблоко с голову величиной.
Он растолкал всех, выскочил в коридор и запнулся. Она стояла у окна и озабоченно рылась в сумке.
Одноклассники проходили мимо, а Она все рылась и рылась. И никак не могла что-то там найти.
Он сделал шаг. Еще шаг.
Сунул руку в рюкзак.
Если теперь его на ладони дать, то опять толпа сбежится. Правда, все уже разошлись. Но вдруг.
Он встал рядом у окна. Она покосилась на него и еще глубже зарылась в сумку.
Тогда резким движением Он выдернул яблоко из рюкзака, как меч из ножен. И сунул Ей прямо в руки.
-Тебе. Ешь. Вкусное…
Она вздрогнула и стала багровой, как яблоко.
Оба замерли. И смотрели оба на яблоко, боясь встретиться глазами.
-Ешь… пожалуйста…
Он так боялся, что сейчас кто-то увидит это яблоко в Ее руках. Пусть бы Она его съела скорее. Съест или не съест?
Она перевела дыхание, нерешительно улыбнулась и, зачем-то закрыв глаза, откусила.
Ей хотелось кричать от боли. Едва успокоившийся больной зуб проснулся и злобно резал и выкручивал ее челюсть. Но Она отважно жевала, с мучительной радостью наступая на больной нерв, и снова кусала, не поднимая глаз, потому что они слезились от страдания.
А дожевав, застенчиво зажала в кулаке огрызок и подняла глаза:
-Спасибо… вкусное очень!
Читайте в сборнике прозы «Неведомый путь» https://www.litres.ru/olga-vladimirovna-gribanova/nevedomyy-put/?Ifrom=266045209
Все мы с школьной юности трезвые реалисты. Хоть и смотрим с удовольствием мистические сериалы и играем азартно в компьютерные игры с жуткими персонажами, но твердо разграничиваем для себя вымысел и жизнь. Читать далее Путешествие в иной мир
В 1794 году Великая Французская революция буквально вымела из страны толпы эмигрантов, спасавшихся от ярости якобинцев. Многие из них нашли навсегда приют в России. Среди них был молодой крестьянин с роскошным именем Луи Жюль Сезар Огюст Бенуа.
Двадцатичетырехлетнего юношу приняли при дворе, перекрестили в Леонтия Николаевича и пристроили в заманчивой должности… кондитера самой императрицы Марии Федоровны, супруги Павла Первого. Здесь в Петербурге он женился. Брак оказался на редкость счастливым и плодотворным. 18 детей родилось в его семье! Но выжило только одиннадцать. И этим одиннадцати детям главного кондитера императорского дома Леонтия Бенуа, суждено было сыграть немалую роль в русской культуре 19 и начала ХХ века. Читать далее Александр Бенуа
Этот незаурядный человек родился в 14 веке в Коломне. Лежало в то время за Окой небольшое село Тешилово. Кому принадлежало оно в те годы — неизвестно, но спустя сто лет купил его внук Дмитрия Донского. Там и служил священником Иван, отец Митяя. Удивительно, что так и остался он в русской истории с этим уменьшительным именем. Полного имени в летописях не зафиксировано, Митяй и Митяй.
Каким образом состоялось знакомство князя Дмитрия с сыном сельского священника, неизвестно. Есть предположение, что произошло это на свадьбе Дмитрия, которая праздновалась в Коломне. В это время Митяй, пошедший по стопам отца, получил в Коломне приход. Читать далее Митрополит Митяй
Никита Всеволожский был от рождения баловнем судьбы. Родился он в семье камергера императорского двора, наследник древнего и знатного рода.
17 лет был принят на службу в коллегию иностранных дел, то самое теплое и лакомое место, где служили самые стильные и светские молодые люди пушкинской поры, «архивны юноши». Читать далее «Зеленая Лампа» баловня судьбы (Н.Всеволожский)